Зайка, Ласочка и Птичка рассказывают о любви, дружбе и сексе. Алеся Ранимая

почувствовал, что Аля ушла.

      А где-то очень далеко, на берегу Северного моря, стоял он, профессор биологи, член-корреспондент РАН. Он смотрел на кубометры непаханого пространства, на тонны неупорядоченного материала, с наслаждением думал о проделанной работе, как вдруг по непонятному велению души оглянулся и, невзирая на присутствие посторонних, снял штаны и показал небу жопу.

      Белый

      А когда солнце падало за горизонт и небо заполняла тьма, она приходила к нему, садилась, раздвигала свои колени, смотрела ему прямо в глаза и говорила:

      – Смотри на меня, – говорила она ему, – смотри, какая я. Вот я перед тобой сижу такая, как есть.

      Цвета красный, оранжевый, жёлтый.

      – Бери меня, мни, ломай кости, сжимай, ешь, входи снизу, пробивай насквозь, отрывай по кускам, рассматривай, гладь, носи, вминай в траву, закапывай в землю, наполняй, селись во мне, замирай и спи, обнимай изнутри, прорывай пальцами, сжигай, развевай по ветру, вдыхай меня. Я буду любить тебя.

      Она смеялась, касалась рукой пола, и на другом конце океана Земля перегревалась от нахлынувшей на неё волны жара, из песка росли города и травы, и яркие птицы взлетали над кронами изумрудных лесов и кричали небу: «Мы есть!».

      Когда солнце падало за горизонт и небо заполняла тьма, он вставал перед ней в полный рост, расправлял плечи и говорил:

      – Смотри на меня, вот я перед тобой стою такой, как есть.

      Цвета синий, зелёный.

      – Бери меня, запрыгивай на спину, обвивай ногами, проникай в жилы, растекайся по мне синей кровью, вгрызайся белыми зубами, разливайся горячим потоком, стекай по буграм моих мышц к земле и становись ею. Прорастай во мне, поднимайся к моим коленям гибкой травою, оплетай меня, ешь моё мясо, расти на мне и раскрывайся бутоном, созревай и умирай маленькой птичкой в моих сильных ладонях. Я буду любить тебя.

      Он касался рукою пола, и на другом конце океана просыпались хищные звери, поднимали головы к звёздам, посылали сигналы в Космос.

      А когда солнце вставало и заливало мир светом, она пряталась под кровать, где пыль и красный паркет, замирала червивой мумией, замерзала снегуркой, куклой.

      А он пятился в угол, поднимался к потолку, сжимался высохшей кожей и замирал там неслышной тенью, сгорал в утреннем свете, осыпался пылью за шкаф – вот почему там всегда так пыльно.

      Цвет белый.

      А на кровати просыпались двое. Они открывали глаза, потягивались, и чесались, и смотрели друг на друга, и говорили «привет», пряча зубы и мечтая о чашке кофе, зубной щётке. Они опускали ноги и руки и ставили их на Землю.

      И когда они касались пола – в этом мире ничего не менялось.

      Василиса, вино и годы дружбы

      Она была маленькая, как ребёнок. Сколько ей было нужно? От половины бокала вина она хмелела, становилась весёлой и неразборчивой. Память, правда, не теряла никогда, а хорошо бы.

      Костик всегда делил вино сам и наливал ей первой и сразу много. Только если в компании была его жена Милана, тогда про Ваську как-то забывали, как будто намеренно, чтобы она знала разницу,