Имя для героя. Алексей Евтушенко

могут достичь благоденствия только при помощи собственных долгих и терпеливых усилий, а вовсе не по щучьему велению и чьему бы то ни было хотению. И даже если его, Мишины, статьи подействуют, то чем, спрашивается, виноваты все иные многочисленные народы, населяющие нашу грешную Землю, которые пострадают в таком случае неизбежно?

      – Да почему это они должны пострадать?! – воскликнул Президент. – Ты что, чуму на них накличешь?

      – Не чуму. Экономику. Это похлеще любой чумы будет. Потому что, где аукнется, там и откликнется. Знаете такое народное присловье?

      – Знаю, – тяжело вздохнул господин Президент и, подперев ладонью тяжелую голову, вдруг запел:

      – Черный во-орон, что ты вьешься…

      – Над моею головой! – с чувством подхватил Миша.

      Они допели песню до конца и выпили еще по одной. – Что же нам делать, Миша? – растерянно спросил Президент.

      – Не знаю. Вот разве что…

      – Что?

      – Написать статью о Втором пришествии Христа.

      – Эт-то еще зачем? – испуганно спросил господин Президент и неловко перекрестился.

      – Затем. Пусть придет Спаситель и воздаст нам всем по грехам нашим. Всем. Всей планете и всем народам ее населяющим. Сами мы все равно не разберемся. Воздаст, а потом…это…простит. И наступит золотой век.

      – Думаешь, наступит?

      – Уверен. Если не Христос, то кто?

      – Тоже правильно… Миша… Миша, пиши! Я приказываю! К такой-то матери все это! Надоело! Пиши Миша, пиши, родной мой! Пусть придет! Пусть воздаст! Так нам всем, гадам, и надо! А мы покаемся… Ты… ты только напиши, что Он простит. Так и напиши: «Из хорошо инфорова… информиво-рова… ин-фор-ми-ро-ван-ных источников нам стало известно, что Господь наш Иисус Христос…»

      По щекам Президента катились крупные скупые мужские слезы.

      – Ноутбук мне! – воскликнул, чувствуя прилив небывалого вдохновения Михаил, и, шатаясь, поднялся из-за стола. – Немедленно!

      Сетевой

      Обычно в таких случаях говорят: «Он соткался буквально из воздуха». Но этот не соткался, а, скорее, медленно проявился. Так наливается светотенью изображение на листе фотобумаги, погруженной в проявитель. Только это изображение было объемным и цветным, словно хорошая голограмма.

      «Голограмма? – подумал я, – Или галлюцинация?»

      Голограмма или галлюцинация выглядела как человекообразное существо с руками, ногами и головой. Ростом с три спичечных коробка. Было оно гладкое, ладное и переливалось всеми оттенками голубого, синего и зеленого.

      «Звездец, – подумал я. – Вот, что происходит с человеком, когда сутками не вылазишь из-за компьютера».

      Все действия, которые, вроде бы положено совершать в подобных ситуациях, как-то: протирание, закрывание и открывание глаз, трясение головой и даже осенение себя крестным знамением были мной проделаны незамедлительно.

      Существо не исчезало. Наоборот. Оно как будто еще гуще налилось сине-голубовато-зеленой гладкой плотью, а на голове его, в тех