Стерегущие золото грифы. Анастасия Перкова

или не хотела, поэтому Темир отправился искать Шаманку.

      Он вошел в их аил и сразу почувствовал – что-то неладно. Внутри царил полумрак и сильно пахло снадобьями. Шаманка сидела у постели, держа в руках чашу с каким-то отваром. На постели лежала ее дочь – по всей видимости, тяжело больная. Темир заметил, что она остригла свои косы. Увидев мужской силуэт в открывшемся за пологом клочке света, девушка подскочила, и ее лицо озарилось радостью. Но когда Темир подошел ближе, радость сменилась неприкрытым разочарованием. Она вновь опустилась на свое ложе и отвернулась к стене.

      – Голодный? Там у очага похлебка в котле, – сказала Шаманка таким будничным тоном, будто Темир всего лишь ненадолго отлучался за хворостом.

      – Что у вас тут такое? – шепотом спросил Темир, пытаясь поймать взгляд больной.

      – Пей, девочка, – Шаманка протянула девушке чашу, больше не обращая внимания на гостя.

      – Не стану, убери, – глухо, злобно ответила та.

      – Пей, – почти жалобно попросила Шаманка, и рука ее, держащее питье, мелко затряслась.

      Из непонятного существа, встретившего когда-то Темира на пороге этого аила, она вдруг превратилась в обычную старую, усталую женщину, на глазах у которой угасает ее ребенок.

      – Зачем? Все равно не поможет, – девушка метнулась, выбив у старухи чашу из рук и тут же гневно глянув на Темира. – А ты уходи. Я думала, он вернулся, а это ты. Уходи, раз ты – не он.

      Разлитая теплая жидкость плохо впитывалась в промерзший земляной пол. Старуха поднялась, тяжело вздохнув, и понесла пустую чашу к очагу, шаркая ногами.

      – Не знаю, давать ли тебе кров на этот раз, – сказала она, обращаясь к оцепеневшему Темиру, молча наблюдавшему неприятную сцену.

      – Мне не нужно, – покачал головой Темир. – Я за Тиылдыс приехал. Мы тут же назад, пока перевал чист.

      С ложа раздался хриплый смешок. Шаманка боязливо оглянулась на девушку, потом схватила Темира за локоть и потащила к выходу.

      – Знала, что вернешься. Камни говорили, – зашептала старуха. – Она приходила, плакала, спрашивала, живой ли. Я ей и сказала, как есть. Только она не слушала, оставила надежду. Да и куда ей, одной-то?

      – О чем ты? – не понял Темир.

      Он остановился, упираясь, и оглянулся на Дочку Шаманки, ища помощи. Теперь та смотрела прямо в его глаза, но ничего не говорила.

      – Мужа она нашла себе, – коротко пояснила Шаманка.

      – Много свадеб у нас сыграли, пока тебя не было, – подхватила девушка с какой-то странной горестной интонацией в голосе.

      – Нет, – только это и смог сказать Темир.

      – Ты отдохни день, а я позже схожу к ней, уговорю повидаться с тобой осторожно, – сказала Шаманка.

      Темир опустился на пол и закрыл лицо руками. Женщины больше не обращали на него внимания. Молодая, казалось, уснула, а старая разложила красную тряпку и рассыпала по ней озерные камешки разных цветов, размеров и форм. Она бормотала что-то, качала головой и устало прикрывала