Последние времена. Александр Владимиров

за огромную сумму, которая может составлять несколько месячных окладов ученого.

      – То есть не ему платят, а он?..

      – Конечно, платит он. А не захочешь платить – не пройдешь по конкурсу из-за маленького индекса цитирования лично тебя, как деятеля науки.

      – Зато, наверное, есть шанс «засветиться» за рубежом?

      – Минимальный! Каждый, кто публикуется в этих специализированных изданиях, должен в конце давать огромное число ссылок.

      – И что?

      – Как что? Это уже не исследование, а, извините, обзор прессы.

      – Ковалевская тоже платила?

      – Безусловно.

      – Откуда она брала деньги?

      – Все как-то выкручиваются. У современного ученого жизнь как у эквилибриста.

      – Ковалевская – не все, – напомнил Юрий. – Ее убили.

      – Бедная Леночка! Но я не слежу за личной жизнью сотрудников.

      При этом Золотцева отвела глаза. Юрий понял – солгала. Но что она скрывает? Ему надоело ходить вокруг да около. И потому спросил напрямик:

      – Вы говорите не все. И от полиции утаили важную информацию. Остается лишь гадать: почему?

      – Глупости! – на лице Ирины Валентиновны появилась маска фальшивого удивления.

      – Нет, не глупости. На это указывают сразу два обстоятельства. Интуиция сыщика, которая подводит меня крайне редко. И, во-вторых, никогда не поверю, чтобы руководитель предприятия в случае убийства одной из сотрудниц, не заинтересовался бы ее биографией. Вдруг она была замешана в чем-то нехорошем, криминальном? (Только допустим!)… Не ляжет ли впоследствии несмываемое пятно на весь коллектив?

      – А вот я не заинтересовалась, – с вызовом, где однако слышались нотки отчаяния, ответила Золотцева.

      – Пусть так. Тогда вернемся к другим вопросам: так любили или нет Ковалевскую в коллективе?

      – Я не слышала о ней ни положительных, ни отрицательных откликов. Трудолюбивый, средний человек, с относительно ограниченными возможностями. Такие не вызывают ни обожания, ни ненависти.

      – С кем-то конкретно она дружила?

      – С Мариной Холодовой, – чуть подумав, ответила Золотцева.

      – Кто она?

      – Научный сотрудник из ее отдела.

      – Как мне с ней связаться?

      Золотцева позвонила секретарю и спросила:

      – У Холодовой сегодня присутственный день?

      – Да.

      – Значит, она у себя?

      – У себя. Я с ней недавно разговаривала.

      – Вам повезло, – сквозь силу улыбнулась Ирина Валентиновна.

      – Холодова на рабочем месте. Кабинет № 35. Можете поговорить с ней. А у меня, извините, дела.

      Георгиев поднялся, вежливо попрощался. Открывая дверь, бросил осторожный взгляд в сторону Золотцевой. Та была сама не своя, в руках такая дрожь, что с трудом смогла закурить сигарету.

      «Странное поведение директора института!»

      Оставшись одна, Золотцева сделала еще один звонок, срывающимся голосом сообщила:

      – Опять приходили насчет Ковалевской… Нет,