Иисус для неверующих. Джон Шелби Спонг

ему глаза слюной? Можно ли одним человеческим велением усмирить бурю? Почти во всей истории христианства учение Церкви о чудесах было ясным и непреложным. Чудеса, как предполагалось, происходили по двум причинам. Во-первых, о них сказано в Библии, а Библия – не что иное, как «откровение Божие» людям. Во-вторых, Иисус считался самим Богом в человеческом облике, и из этого логически вытекало, что весь сотворенный мир должен подчиняться его воле. Сегодня оба эти утверждения оспариваются как научным сообществом, так и миром христианских исследователей, хотя далеко не все отдают себе в том отчет.

      Идею о том, что чудеса случаются, выдвигали в той или иной форме с незапамятных времен. В тех местах, где, по слухам, свершились чудесные исцеления, воздвигались святыни. Сверхъестественные видения описывались так часто, что масса людей исследовала эти феномены, стремясь подтвердить их подлинность. Газеты все еще публикуют отчеты о таких явлениях, словно те и впрямь обладают достоверностью, а туда, где они имели место, по-прежнему стекаются толпы. Евангелисты, притязающие на дар исцелять, даже в наши дни собирают огромную аудиторию и в свои палатки, и на трибуны стадионов, – не говоря уже о телевидении. Означают ли эти притязания или повышенное внимание к ним, будто в нашем мире действительно есть нечто, чего мы не понимаем, – или же они свидетельствуют лишь о повсеместном людском легковерии и страхах? Или, если поставить вопрос прямо: есть ли чудеса? Или все эти рассказы о чудотворной силе – просто вымысел, неизбежное следствие потаенной человеческой потребности верить в высшее существо, готовое за нас вступиться?

      Если проанализировать сообщения о чудесах, первое, что бросается в глаза – то, до какой степени рассказы людей об их переживаниях обусловлены культурной средой. Ни у кого из нас нет ни малейшего представления о том, как на самом деле выглядели Иисус или Дева Мария: от тех времен до нас не дошло ни фотографий, ни портретов. Однако мы вправе предположить, что Иисус из Назарета, живший в I веке нашей эры, обладал, по всей вероятности, внешностью типичного жителя Ближнего Востока: смуглая кожа, подстриженные темные волосы, рост – где-то метр семьдесят, вес – килограмм шестьдесят. По крайней мере, такими в массе своей были мужчины, населявшие данный регион в эпоху исторического Иисуса. Тем не менее, если бы человек, похожий на настоящего Иисуса, предстал в видении перед любым жителем западного мира, вряд ли его хоть кто-то бы узнал – до такой степени он не соответствовал бы образу, созданному в рамках нашей культуры. То же относится и к матери Иисуса. Вместе с тем во всех видениях, о которых сообщают жители Запада, Иисус и Мария неизменно выглядят уроженцами Северной Европы, словно только что сошли со средневековых витражей. Разве этот факт сам по себе не доказывает, что мы – творцы собственных видений и что эти сверхъестественные явления не имеют ничего общего с объективной реальностью? Верно и то, что Иисус и его мать крайне редко являются (если являются вообще) приверженцам ислама или индуизма.