Человек Облако. Леонид Тихонович Шевырёв

Смотрел, не отводя от нее глаз. И вдруг из его груди полились трели, которые не ждал. Звенело нараспев:

      Айя, ыйя, ойя,

      Яа, ыйя, о!

      Айя, Яа, ыйя, яйа, о!

      Айя смущена, очарована. Но до чего хороша! Как богато одета. Ожерелье и подвески из сверленых цветных камешков, морских раковинок, кусочков желтых белемнитов. Рассмотрела подаренную Яа фигурку. Поняла: это она!

      Топот тяжелых ног. Загонщики возвращались. Им не повезло. Добыли мамонтенка. Потеряли двоих охотников. Мамонтиха оказалась той ещё… лисой! Вместо того, чтобы, как делают другие слоны, пятиться с детенышем по меловому мысу к обрыву и ямам-ловушкам, она пошла на прорыв. Не сдержали её крашеные красной охрой оленьи шкуры, от которых шарахались волки и пещерные львы. Двое мужчин, пытавшихся преградить путь копьями, разъяренная мамонтиха весом в полторы тонны просто расплющила. И ушла! Но, может быть, еще вернется к месту, где оставила дитя. Наблюдатели ждут.

      – Почему мамонтиха не боялась красного?

      – Наверное, у неё был дальтонизм. Не различала цветов. Звери этим тоже страдают. Не перебивай.

      Матриарх в ярости. Рыкнула на Айю. С подозрением глянула на больную ногу Яа. Девушка скрылась в мамином шалаше. За ней проследовала матриарх. Вышла тут же с внушительным суковатым дрыном, уважительно именуемым «укоризной». Заметив «укоризну», старики-оружейники активней застучали каменными молотками, ниже согнулись над верстаками-колодами. Матриарха не провести. Понюхала чуткими ноздрями воздух – не баловался ли кто без нее мухомором. Наметанным взглядом оценила число нуклеусов-кремневых заготовок, горку отщепов, наработанную за день. Ей ясно, как минимум, два изделия на выкладке готовой продукции не представлены. Куда-то «ушли»?

      У костёнковцев нет своего кремня. Его выменивают за мясо и шкуры у соседей с Нижней реки. Там из-под воды торчит «камень-блескунчик» (гранит), попрочнее топоров из кремня. В дело не идет. Технологии пока не позволяют. Кремневые стяжения обильны в писчем мелу и только над «блескунчиком». Их «нижние» собирают, продают «костенковцам». Запросы немыслимые: вес кремня против восьми весов мяса! Или двенадцати весов рыбы! Это справедливо? Монополизм. Обдираловка. С «нижними» бы разобраться, да кто знает, сколько их. И как они в бою.

      Матриарх неслабо прошлась «укоризной» по шеям и спинам четырех оружейников. Старики терпели, прикидывая, ограничится ли матриарх такой расправой или вечером у них будут проблемы с едой. Не досталось только молодому Гаа, который недавно изложил матриарху собственную идею пращи. Круглое стяжение серного колчедана, которых в писчем мелу у Костенок немало, Гаа обвязал оленьем сухожилием. Раскрутив конструкцию над головой, он метнул увесистый снаряд на сто шагов и пробил на вылет рогожку, плетение из стеблей камыша-рогоза. Это втрое дальше броска копья с каменным наконечником самым сильным мужчиной. Гаа продемонстрировал и поселянам новое