Патологоанатом. Анатомия патологии. Мистический детектив. Игорь Родин

мёртвым.

      И стань собой.

      Вот только осталось преодолеть естественный природный инстинкт самосохранения. Но, на то тебе и разум. Разум побеждает рефлекс, даже самый безусловный. Осталось собраться с духом и шагнуть в нирвану, влиться во всеобщую благодать. Но, не сегодня.

      Возможно, позже.

      Подросток докурил сигаретку, сплюнул на асфальт и побрёл домой. К обрыднувшей семейке, к папе, вечно сидящему на кухне в облаке папиросного дыма и перегара, к маме в дырявом халате, с острыми ключицами и сопливой сестрой подмышкой. К рутине и обывательскому болоту. К вялой серой невнятной жизни здесь. Он уже не мечтал о том, как вырастет и выучится. Как станет кем-то, с кем станут считаться. Кем-то, кого станут уважать. И дарить любовь. Всё это миф и призраки.

      Особенно любовь.

      Его психика уже была надломлена и согнута прельстивыми шёпотками с сайтов. Краем сознания он понимал, что это ложь, огромная коварная ложь, только внешние обстоятельства перечёркивали здравый смысл, а добренькие анонимы из интернета липуче и так же сладко продолжают успокаивать, продолжают наставлять и коварно подначивать.

      Эх, болото!

      Ни радости, ни счастья, ни любви. Одни призраки этих аморфных понятий летают вокруг раздражающе неуловимо. Зацепиться не за что.

      Примерно так же думал и главврач китежградской больницы, смотря на красивое лицо лежащей в коме Перезреловой. Он не волновался о том, что ему не хватает авторитета и признания. Денег и любви. Деньги он научился зарабатывать сам, а любовь в её естественном проявлении теперь его интересовала мало. Он ею не то, что пресытился, а просто некоторые ключевые моменты его биографии ловко сыграли с ним злую роковую шутку. Теперь его заводили совершенно другие мысли.

      Например, лежащая перед ним покалеченная, но живая девушка. Модель. Красавица. Возомнившая о себе тварь, дающая лишь по расчету и с большим прицелом на будущее. Или просто от животной похоти, выбирая самцов по вкусу. А вот теперь она тут распластана на койке, совершенно беззащитная и доступная. Осталось только подождать, когда сойдут синяки и срастутся кости. Тогда никто не помешает ему воспользоваться этим прекрасным и беспамятным телом. Ведь женщины, по сути, и есть тела. Сосуды греха. Куклы для наслаждения. Когда они в сознании, они охотно или не очень, но отдаются за ухаживания или за плату, что, по сути, есть две стороны одной медали. А вот когда они специфично выключены из мира активного общения, да ещё так удачно, когда ты главврач, который в больнице царь и бог, вот тога и наступает его звёздный час. Тогда никто не вправе и не в силах помешать. Именно беззащитность и полная беспомощность заводят абсолютно. И пусть теперь отсутствует фактор опасности, теперь это ушло в прошлое. В этом был свой шарм, только за годы эффект его размылся, уступив место безопасности и безнаказанности. Ведь в своём роде тоже круто, когда тебе совершенно