Монахи-волшебники. Пу Сунлин

у кого-нибудь из вас спрятан здесь человек из нижнего мира, сейчас же выдать мне его головой! Смотрите – не навлекайте на себя горя!

      Все опять хором отвечали, что таких нет. Воин обернулся, окинул всех недоверчивым взглядом и как будто собирался искать спрятанное.

      Дева, в сильном испуге, с лицом, похожим на мертвый пепел, в крайнем смятении велела Чжу быстро спрятаться под кровать. Затем открыла маленькую дверь в стене и быстро выбежала.

      Чжу, лежа под кроватью, не смел дохнуть. Вдруг он слышит шаги кожаных сапог уже в спальне. Затем из спальни вышли, и понемногу шум и крики стали удаляться. На сердце Чжу полегчало. Однако за дверями все еще ходили и разговаривали, и Чжу пришлось еще долго лежать, не разгибаясь. И вот он уже чувствует, как в ушах у него жужжат цикады, а из глаз рвется огонь. Выдержать долее не было сил, а он все терпеливо прислушивался и ждал, не вернется ли дева. Наконец он перестал помнить, откуда он сам-то сюда попал.

      А в это время Мэн Лунтань, стоя в храме и заметив исчезновение Чжу, в недоумении обратился с вопросом к хэшану.

      – Пошел слушать проповедь, – смеясь отвечал тот.

      – Куда?

      – Да недалеко отсюда!

      Вслед затем хэшан постучал пальцем в стену и закричал:

      – Послушайте, благодетель Чжу, что это вы так загулялись? Даже возвратиться не желаете!

      И сейчас же на картине появилась фигура Чжу, который, стоя напряженно и приникнув ухом, к чему-то прислушивался, словно желал что-то разобрать.

      – Ваш приятель давно уже ждет, – закричал опять хэшан.

      И вслед за этими словами Чжу быстро слетел со стены вниз. Он стоял теперь как истукан, с замершим, как зола, сердцем и неподвижными глазами. Ноги его не слушались, словно размякли.

      Мэн сильно изумился и стал осторожно расспрашивать. Оказывается, Чжу, лежа под кроватью, услышал, как кто-то стучит, словно громом, над его головой. Он и вышел из спальни, чтобы посмотреть и прислушаться.

      Оба стали теперь смотреть на девушку, державшую на картине цветы. Ее прическа была взбита кверху, как раковина, челки уже не было. Чжу, растерявшись, поклонился хэшану в пояс и спросил, как это могло случиться.

      – Чудесное рождается от самих же людей. Где мне, старому монаху, это понимать? – смеялся хэшан.

      У Чжу душа как-то сселась, поблекла. Сердце Мэна исполнилось тревоги и потеряло нить. Они сейчас же поднялись, спустились с крыльца и пошли прочь.

Послесловие рассказчика

      «Чудесное рождается от самих же людей!» В этих словах, пожалуй, есть глубочайшая правда.

      Если у человека блудливая душа – она создает развратную обстановку. Если у человека душа развратная – она рождает все, что наводит страх.

      Бодисатва волшебной рукой перерождает человеческие заблуждения, и разом создаются тысячи химер… Но все они возбуждаются самим же сердцем человека.

      Буддийской мудростью окрепло сердце старого монаха. Как жаль, что оба приятеля не услышали за его словами величайшего прозрения!

      Тогда они, наверное, растрепали