Последний берег. Сергей Гончаров

Тогда она бросилась обратно к двери. Забарабанила в неё кулаками.

      – Олег! – кричала Марина. – Олег, открой! Олег! Открой! Мне страшно! Олег!

      Тишина висела оглушительная. Первозданная. Её голос тонул в непроглядной темноте.

      – Олег! – стучала Марина по двери. – Олег! Открой! Пожалуйста!

      Она схватилась за ручку, хотела повернуть. В этот момент услышала голос мужа, раздававшийся из-за двери.

      – Где моя жена! – тоже кричал супруг. – Я сейчас ментов вызову…

      Договорить он не успел. Марина повернула ручку и толкнула преграду. Едва слышно скрипнули петли. По глазам ударил яркий дневной свет. В коридоре, возле входной двери, рядом с собранными, но так и не вынесенными сумками и чемоданами стояла Анастасия. Рядом Олег.

      Оба обернулись на раскрывшуюся кладовку. Марина сделала шаг и оказалась в коридоре.

      Хозяйка квартиры завизжала точно свинья. Высоко, с хрипотцой. Она отшатнулась, споткнулась о коврик и грузно села на пятую точку. Продолжая верещать, вытаращилась на Марину.

      Олег побелел. Он тоже сделал шаг назад – в сторону кухни. Его губы мелко-мелко затряслись, глаза расширились. Марина никогда не видела его таким напуганным.

      Что-то заставило её посмотреть направо, в зеркало.

      Там отражалась стена коридора.

      Пассажиры идут мимо

      Последний год, когда Олег жил в России, то работал на Рязанском проспекте. Каждое утро он выходил из дома, шел до остановки, садился на шестьсот тридцать седьмой автобус. С такими же сонными, как и он, людьми ехал до станции «Бибирево». Там почти всегда успевал занять сидячее положение в поезде. Ехал до «Менделеевской», где в плотном людском потоке переходил на «Новослободскую». Там всегда шел в первый вагон. По меркам кольцевой ветки ему было ехать далеко – аж до «Таганской». К тому же центральные вагоны на кольцевой традиционно забиты, а первый и последний всегда пусты, часто в них даже присесть возможно. Выбираясь из метро, Олег садился на шестьдесят третий троллейбус и доезжал до работы, находившейся почти в конце Рязанского проспекта.

      Ничто не нарушало ежедневный ритуал Олега. Каждое утро в шесть двадцать он выходил из дома и в семь пятьдесят приходил на работу.

      Кто-то из коллег даже пошутил, что по нему можно часы сверять.

      Кто-то из коллег, соблюдавший такие же ритуалы, но свои…

      В одно обычное хмурое, темное, холодное ноябрьское утро, Олег, как обычно, ехал по своему привычному маршруту, ни на минуту не отвлекаясь от телефона, где проходил очередную игру. Пассажиры на него, как правило, не обращали внимания. Среднего роста, немного полноватый, с вечной щетиной, в шапке с бубоном и позапрошлогодней куртке. Олег не заморачивался на одежде, но большинство считали, что он всего лишь понаехавшая лимита. А Олег зарабатывал прилично, даже по меркам столицы. Просто предпочитал не тратить, а копить. На мечту.

      Мечтал же он о том, чтобы свалить из страны. Специалисты его уровня в развитых странах зарабатывали в семь-восемь раз больше. С некоторыми он общался.