Древопасы. Анна Перу

лекцию, попутно схематично изображая все то, о чем шла речь. – Древотокия – это наука изучающая, как, конечно же, понятно из названия, потоки в Древе. Потоки соединяют миры между собой через Арочные порталы. Из своих миров вы переместились сюда, в Дупловой мир именно по потокам.

      К этому моменту я наконец достала пергамент, чтобы записывать за преподавателем. Хотя записывать – громко сказано, скорее перерисовывать непонятные символы и закорючки. Много ли от этого будет смысла? Не знаю. Но изобразить схему потоков в Древе мне вполне по силам.

      – Чтобы вы поняли, о чем я говорю, давайте-ка решим простенькую задачку,– предложил Рубинг и быстро стер все, что написал и нарисовал.

      Объяснения, пожалуй, будет лучше записать. Даже если не особо пойму сейчас, будет проще потом разобраться.

      – Итак…– учитель обвел взглядом аудиторию и обратился к крязби, сидевших на первых партах. – Как называется ваш мир?

      – «Крязб»,– ответила одна из них, смущенно переступив седьмой парой ног.

      – Отлично! Это на Камельсовой Ветке, Софоновой Веточке,– координаты быстро появились на доске. – А ваш?

      – «Мыхыт»,– гулко отозвалось существо, похожее на желе.

      – Просто замечательно! – чуть не подпрыгнул рыбо-профессор,– Сейчас мы просчитаем, как из одного мира перебраться в другой по потокам,– уголь заскрипел по доске. – Так, сначала из Веточки нам надо попасть в Ветку. Для этого просчитать кростус из нардаты. Так, посмотрим, если мы возьмем изгиб потока за восьминус, то получается…

      Я еле успевала записывать непонятные расчеты и формулы, совершенно при этом не понимая их скрытый смысл, а преподаватель не переставал тараторить:

      – И с учетом затрат энергии… Ага! – он победоносно вскинул плавник, но я не успела обрадоваться вместе с ним. – Ой, это мы попали в «Леотим». Тоже неплохо, но все же… Похоже ошибка в гранусах! – и в один миг с доски исчезла половина записей!

      По аудитории прокатился вздох, переполненный совершенно разными эмоциями: кто-то не успел переписать, а кто-то успел и понял, что потратил кучу места на неправильные, хоть и совершенно непонятные расчеты. А сер Рубинг уже писал и чертил все по новой.

      – Подождите! – озадаченным шепотом возмутился Рекос. – Докуда неправильно-то? Что зачеркивать из всего этого?

      – Вроде бы вот до этой закорючки,– предположила Ада.

      – Нет,– не согласился Гатнир. – Он вот до этой зигзагулины все стер, а закорючка не считается.

      – Считается,– присоединилась я к решению проблемы. – Он после нее еще черточку нарисовал. Вот видишь?

      Пока мы, да и другие группы тоже, поняли наконец, что писать, а что зачеркивать, педагог заново изрисовал почти всю доску. Догнать его было очень нелегко. То ли от усердия, то ли еще от чего, у Рекоса сломался карандаш. Напополам. Волкокрыл вздохнул и облегченно откинулся на спинку стула, решив, что этого достаточно для отмазки.

      – …И при таком раскладе пыльцынов мы с вами таки добрались