Никому не доверяй! Вторая часть. Сергей Алексеевич Глазков

ты у меня всё спрашивал, а теперь у Паши…

      – Аркаша, переодеться нам предложила Паша, а не ты…

      – Ага, и за тобой, когда ты в душе купался, она подглядывала…

      Паша опускает глаза.

      – Я не специально…

      Саша качает головой и поворачивается к Аркаше.

      – Не смущай девушку, Аркаша…

      Аркаша подходит у двери.

      – Значит так, детки, я иду в банк, а вы остаетесь здесь и ждете моего возвращения.

      – Чего ты так решил? – Спрашивает Саша.

      – Нам нечего там делать вдвоем. Я сам управлюсь. Да и Паша будет спокойна.

      – Почему?

      – Вдруг я захочу эти документы себе присвоить. А так ты будешь гарантом. Я же не брошу тебя. Ты без меня пропадешь…

      Саша вопросительно смотрит на Пашу. Та кивает.

      – Не скучайте, – прощается Аркаша, – И смотрите, чтобы здесь, пока меня не будет, кого-то третьего не появилось…

      Саша останавливает Аркашу.

      – Вот интересно, Аркаша, а в какой банк ты собираешься? Всемирный?

      Аркаша показывает Саше ключ.

      – В Проминвест… На ключе написано. Ячейка 523…

      Аркаша останавливается, морщит лоб и, задумчиво, чешет затылок.

      – Правда, нужен ещё код… Без кода сейф не открыть.

      – Откуда ты это знаешь? – Спрашивает Саша.

      – В кино видел.

      Саша и Аркаша внимательно смотрят на Пашу.

      45

      Кабинет Сыромятиной отличается от кабинета Никифорова богатой мебелью. Он в три раза больше. Мягкие кожаные кресла стоят по всему периметру. Между ними – журнальные столики и витые подставки с цветами. Но цветы – искусственные. Все стены заняты встроенными шкафами, наполненными книгами и папками. Среди книг по праву, в шкафах находятся тома Ленина, Брежнева, Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Из кабинета ведет ещё одна дверь во внутреннюю комнату отдыха. На столе стоят несколько фотографий в рамках: Сыромятина с сыном, Сыромятина с мужем, Сыромятина с внуками, Сыромятина с Налимовым, Сыромятина с губернатором и др. Кресло, стоявшее за столом, выше всех остальных. На трех окнах висят тяжелые шторы с крупным рисунком и бахромой по краям. Открываются и закрываются они при помощи роликов. Выходят окна на площадь перед зданием прокуратуры. Сыромятина сидя столом, ждет, когда секретарша соединит её по телефону с Москвой. Она нервничает. Отодвинув в сторону толстые папки, Галина Борисовна стучит пальцами по крышке стола. Звонит телефон. Она сразу же снимает трубку.

      – Александр Николаевич, Сыромятина беспокоит. У нас ЧП. Убили Емельянова.

      – Я знаю, – отвечает Александр Николаевич Налимов.

      Сыромятину этот ответ смущает.

      – Предполагаемые убийцы погибли.

      – Это я тоже знаю. Что думаете делать?

      – Есть несколько версий. Мы сейчас их разрабатываем.

      – Постарайтесь всё сделать так, чтобы об этом деле знало поменьше народа, – советует Налимов.

      – Конечно, Александр Николаевич, – соглашается Сыромятина, но вспомнив наглого журналиста Егоркина, который был