Пять рассерженных жён. Людмила Милевская

Фрол Прокофьевич её белых рубашек не носил, он приходил в ужас и тут же дарил их официантам ресторанов, в которых регулярно обедал. Он с этими официантами был для того и дружен, чтобы сплавлять им все подарки, полученные на свой день рождения. И я его не осуждаю, потому что покупались все эти подарки по одному и тому же принципу – чтобы доставить Фролу Прокофьевичу хотя бы несколько неприятных минут. Удивительно было лишь то, что бедняга это терпит.

      Когда рубашка была куплена, а Тамарка пришла к выводу, что наконец-то я окончательно потеряла весь свой внешний вид, мне стало ясно, что процедура закончилась.

      – Все, можешь ехать на дачу фотографироваться с моим котом, – с чувством выполненного долго воскликнула Тамарка, с удовольствием разглядывая то, что от меня осталось.

      – А где кот? – вяло поинтересовалась я, уставившись на свои опухшие от ходьбы по магазинам ноги и думая, что моя страсть к высоким каблукам с возрастом становится обременительна.

      – Даня его уже туда повёз, – оптимистично заявила Тамарка, – но понятия не имею как ты будешь фотографироваться: у тебя же под глазами такие круги и щеки обвисли. И вся ты какая-то зелёненькая. Может перенесёшь эту процедуру на завтра?

      Я воспряла:

      – С удовольствием.

      – Ах, нет, – вспомнила Тамарка, – завтра же мы идём на день рождения. Поезжай сегодня.

      И я поехала.

      Глава 2

      Я приехала на дачу, и вот оттуда-то и начались все мои неприятности.

      Для начала я поругалась с Евгением. Он не придумал ничего лучшего, как предложить мне сняться на фоне серой стены и без кота. Я пришла в бешенство.

      – И для этого надо было ехать на Тамаркину дачу и тащить сюда её непутёвого кота? – завизжала я. – Когда таких стен и в моем доме хватает. И эта ничем моих не лучше. У меня хоть обои весёленькие, а тут сплошной мрак. Как и вся Тамаркина жизнь.

      – Я вообще не понимаю, зачем ты притащилась сюда и почему загорелась желанием фотографироваться именно с Тамаркиным котом, – выразил недоумение Евгений. – На свете что, мало котов? Только в одном нашем подъезде их живёт с десяток.

      Я ещё больше вскипела:

      – Астров, не выводи меня из себя! Ты что, предлагаешь мне фотографироваться с бездомным блохастым котом? На обложку книги? Чтобы читатель мог полюбоваться как по мне скачут блохи? И после этого мне ещё будут говорить о мужском уме! Да ты посмотри только на Тамаркиного кота и все поймёшь. Кот красавец, сама роскошь! Взгляни на него, несчастный!

      Евгений последовал моему призыву и взглянул. Кот флегматично лежал там, куда его бросил Даня – на полу. Складывалось впечатление, что он упал замертво, он даже не дышал, так ему было лень.

      – И что? – ничего не понял Евгений.

      – А то, что он рыжий и прекрасно сочетается с моей рыжей гривой, – уже настраиваясь на рабочий лад и хищно осматривая холл, сообщила я. – Будешь снимать нас на фоне той колонны.

      – Становись, – скомандовал Евгений, послушно хватая в руки фотоаппарат.

      – Что значит –