Пять рассерженных жён. Людмила Милевская

спрашивает о чем я!

      – Я тебя не узнаю! – вскипела я. – Тома, ты ли это? Общипывать своего бедного Прокопыча, вместо того, чтобы искать его убийцу! Ладно эти дуры, а ты? Как могла ты пойти на такое?

      – А что – я? – удивилась Тамарка, видимо не совсем подозревая о той разнице, которая существует между нею и теми дурами.

      – А то, что ты слишком богата, чтобы мараться об антиквариат моего Фрысика. С твоими виллами и капиталами просто стыдно связываться с такой мелочёвкой. Позор! Просто позор!

      Тамарка вскочила с места, грозно глянула на меня и подпёрла руками бока.

      – Слышали, что она мне тут предлагает? – обратилась она не ко мне, а к своим коллегам. – Предлагает мне отказаться от моей доли! Поняли, что это значит? Все поняли? – и она обвела хищным взглядом окружающих.

      – Это значит, что твою долю она хочет зацапать себе, – мигом сообразила Изабелла и тут же прокомментировала такое поведение: – Вот же сучка!

      – Сучка! Сучка! – поддержали её остальные. – Ещё какая!

      «Как тяжело разговаривать с такими алчными людьми,» – подумала я и храбро кинулась развеивать их неправильное мнение.

      – Я не сучка! – закричала я. – Это вы все сучки, а мне от Фрысика ничего не надо! Вам бы очень хотелось, чтобы я приняла участие в этом мерзком дележе, но заявляю вам: не надейтесь! Этого не будет! Вы все мне противны! Тьфу!

      И я сплюнула.

      Все сразу как-то повеселели. Моё настроение явно понравилось.

      – Почему ты думаешь, что нам очень хочется, чтобы ты приняла участие в дележе? – миролюбиво поинтересовалась Татьяна.

      – Если не хочешь, не принимай, – посоветовала Изабелла.

      – Действительно, зачем себя насиловать? – выразила недоумение Полина, вернувшая из глубины квартиры.

      «Что-то подозрительно долго она прятала нож,» – подумала я.

      – В таком случае, я возьму твою долю, – заявила Тамарка.

      – А почему это ты? – возмутилась Зинаида.

      – Потому, что я лучшая её подруга, – пояснила Тамарка.

      Все изумились:

      – Да ты что!

      – Буквально минуту назад это было очень заметно! – тут уж поддержала всю компанию и я. – Но чтобы вам не было обидно, сразу скажу: делить вообще никто ничего не будет.

      Дальше пошло хоровое возмущение.

      – Почему?!! – завопили жены.

      – Потому что не позволю!

      – Кто ты такая?! – вопросили жены.

      Я была зла и возражение сыпались из меня сами собой, ну просто как из рога изобилия. Слова от зубов так и отскакивали.

      – Сейчас на повестке вопрос – не кто я, а кто вы, – закричала я. – А вы алчные и мерзкие бабы. Вместо того, чтобы искать убийцу мужа, вы делите его добро. Сейчас же иду вызывать милицию.

      Если на первые мои фразы жены имели что возразить, то последняя едва ли не сшибла их с ног. С минуту, а это очень много, они жадно хватали воздух, а потом завопили, как резаные. Больше всех, почему-то, распылялась моя Тамарка. Татьяна только за малым отставала от неё.

      – Сидишь тут, умничаешь, – гремела Тамарка. – Шляпу на себя надела, очки