Пять рассерженных жён. Людмила Милевская

почему мы в такой глухой жопе! Во-первых, в квартиру посторонний зайти не мог, потому что дверь закрыта изнутри, и открыть её снаружи нет никакой возможности.

      Все сорвались с места и, расталкивая друг друга, помчались в прихожую смотреть на дверь, хоть и видели её сотни раз и столько же раз её открывали.

      Дверь действительно была закрыта на задвижку, которую снаружи открыть не представлялось возможным. Все, в том числе и я, испугались и с огромным подозрением посмотрели друг на друга.

      – А что во-вторых? – нервным шёпотом спросила у Тамарки Зинаида.

      Тамарка, почувствовав себя в центре внимания, вдохновилась.

      – А во-вторых, – закричала она, – у нас у всех была причина грохнуть Прокопыча!

      – Что-о?! – хором закричали жены.

      – У всех, кроме Соньки, – добавила Тамарка. – Сонька собиралась за него замуж, и эта смерть ей была ни к чему. Она нешуточно вознамерилась прибрать к своим загребущим рукам все имущество Прокопыча: и антиквариат, и его счета, и дачу, и машину, и саму квартиру, а расписаться не успела, поэтому ей эта смерть и не к чему.

      – Да зачем мне нужно в этом дерьме мараться?! – возмутилась я. – Я же не бедная и, думаю, уж его-то побогаче!

      Тамарка, не учитывая моих возражений и даже не слушая их, продолжала:

      – Возможно потом, имея законную печать в паспорте, она была бы и рада его смерти, но сейчас Соньке это не выгодно.

      Я фыркнула и презрительно повела плечами, всем своим видом выражая, что Тамарка глупа.

      – А кому выгодно? – спросила Полина.

      – Надо подумать, – сказала Тамарка. – Кто тут у нас самый умный?

      Все уставились на Зинаиду.

      – Правильно, – одобрила Тамарка. – Вот у насекомоведного и спросите. Она же у нас учёная, с логикой, черт её возьми, только слишком нервная.

      – Не смей меня оскорблять насекомоведным! – взвизгнула Зинаида.

      Тамарка развела руками, мол – что я вам говорила – псих.

      Зинаида каблуком туфли гневно загасила «бычок» и промаршировала на кухню к газовой конфорке и своей тараканьей ловушке, видимо, закуривать новую сигарету. Смолила она как сапожник, даром, что кандидат наук.

      Все поплелись за ней, расселись вокруг тесного стола, задумались.

      – Выпить бы, – рассеянно глядя по сторонам, сказала Татьяна и провела рукой по своей необъятной груди.

      – И водка и рюмки в той комнате, – напомнила Полина. – Я туда не пойду.

      – Инициатива наказуема, – ядовито заметила Изабелла, хотя сама всегда была не дура выпить.

      – Зинка, может ты сходишь? – спросила Татьяна. – Ты у нас ближе всех к трупам, всякими там опытами занимаешься.

      – К таким трупам и ты близка, – ответила Зинаида, – или ты никогда не убивали мух и комаров?

      – Ясно, – вздохнула Татьяна и с вопросом посмотрела на Тамарку.

      – С ума сошла? – возмутилась та. – Я покойников ужасно боюсь!

      – Не вздумайте просить меня, – на всякий случай предупредила я. – Меня алкоголь не интересует. Кто пьёт, пусть тот и ходит.

      – Ладно, я и пойду, –