Философия и христианство. Полемические заметки «непрофессионала». Валентин Катасонов

В некоторых учебниках авторы говорят о способах совершенствования ума, а на деле оказывается, что речь идет о другом – совершенствовании сбора, отбора и хранения информации. Мне кажется, что на протяжении своей истории человек более значительное внимание уделял развитию именно первичной познавательной деятельности (сбор, отбор и складирование информации), а не уму.

      Знание как «процесс» и «дурная бесконечность»

      Помню еще со студенческой скамьи слова Гераклита: «Многознание ума не прибавляет». Древнегреческий философ предупреждал людей об опасности «перекоса» между знанием и умом. Но, увы, такие перекосы в сторону знания были всегда, а сегодня они стали просто чудовищными. Кстати, ставшую знаменитой формулу Бэкона «Знание – сила» некоторые европейцы воспринимали осторожно. Так, английский адмирал Сидней Смит (1764–1840) обыграл формулу Бэкона следующим образом: «Знание – сила, всезнание – слабость». Звучит еще жестче, чем у Гераклита.

      Священномученик архиепископ Иларион (Троицкий) в своей статье «Наука и жизнь» (1913) приводит поучительную притчу об ученом. Однажды молодой человек, имеющий наставника-старца, приходит к своему учителю и с восторгом сообщает, что видел настоящего ученого. Старец поинтересовался у молодого человека: что он конкретно видел, что его впечатлило? Юноша отвечает, что этот ученый все время читает. И утром, и днем, и вечером, и даже ночью. На что старец задал вопрос: «А когда же он думает?» После этого ученик смутился и задумался…

      Архиепископ Иларион говорит, что указанная притча относится к древним временам. В начале ХХ века все еще серьезней: «Не то ли мы видим и теперь? О, конечно, то же самое, даже несравненно более печальное можно сказать об ученом человеке нашего времени. У человечества до настоящего времени накопилось слишком много знаний, и ученому человеку теперь нужно слишком много знать. Кажется порой, что наука послушалась лукавого совета древнего искусителя: будете как боги, знающие все. Всезнание – вот чем желает стать наука. Нужно или не нужно знание, полезно или вредно, об этом не возникает даже и вопроса – только бы знать! С равным старанием и самоотвержением изучаются и те кривые, по которым движутся в безграничном мировом пространстве зловещие кометы, и пищеварительные органы безобидного майского жука, и употребление предлогов у древнегреческого писателя. Уже и теперь человечество знает очень много: в будущем оно узнает еще больше»[98].

      Во все времена были люди, которые стремились максимально накапливать знания, но их было немного («книжные черви», «книжники»). Сегодня в обществе формируется такая атмосфера, которая подталкивает большинство людей к тому, чтобы максимизировать накопление знаний. Страсть накопления знаний становится для многих даже более захватывающей, чем страсть накопления богатства, капитала. Накопление капитала, как я уже неоднократно писал, – бесконечный процесс, «дурная бесконечность». Но накопление знаний – еще более «дурной» процесс. Это жалкая потуга

98

Архиепископ Иларион (Троицкий). Без Церкви нет спасения. М.: Сретенский монастырь, издательство «Знамение», 1999. С. 284–285.