Красный лорд. Невероятная судьба революционера, замнаркома, флотоводца, редактора, писателя, дипломата и невозвращенца Фёдора Фёдоровича Раскольникова. Н. В. Переяслов

он посеял, прорвалась при первом же удобном случае.

      Не менее грубым и бесчеловечным начальником слыл во всём Кронштадте и даже далеко за его пределами командир 1-го Балтийского флотского экипажа полковник Стронский. На Вирена и Стронского в первую голову и обрушился гнев революционной толпы. Их участь разделили приспешники этих старорежимных сатрапов, которые, подлаживаясь к господствовавшему курсу, осуществляли политику палки и кнута. Справедливые и гуманные начальники оказались не только пощажены, но в знак особенного доверия были выбраны даже на высшие командные посты…»

      По официальным сведениям, как сообщил Раскольников, всего было убито 36 морских и сухопутных офицеров. Другие были арестованы и отправлены в следственную тюрьму. В эту категорию вошли те офицеры, которые были известны своим не в меру суровым отношением к команде или были замечены в недобросовестном отношении к казённым деньгам.

      Весь день 1 марта по улицам ходили процессии, весь день производились аресты сторонников старого режима. А с 15 марта стала выходить ежедневная большевистская газета «Голос правды».

      Дело выпуска газеты для Раскольникова было давно знакомым, и он с удовольствием отдался ему, в короткий срок создав чрезвычайно популярное издание, пользовавшееся неизменным спросом не только в Кронштадте, но и Петрограде, Гельсингфорсе, Выборге, Ревеле и других близлежащих городах. Многие материалы в этой газете были написаны его рукой – и передовые, и фельетоны, и исторические статьи, и заметки из местной жизни. Матросы и солдаты с удовольствием читали их, пересказывали, рекомендовали другим. Казалось, судьба и в новых обстоятельствах предопределила ему быть профессионалом-газетчиком. Но случилось так, что как раз в Кронштадте появилось и быстро развилось то качество натуры, о котором, возможно, он и сам раньше не подозревал, – оказалось, что Раскольников умеет находить и налаживать самые тесные контакты с массами на митингах и собраниях, проходивших в ту пору чуть ли не ежедневно. При этом он почти всегда умел убедить солдат и матросов в правоте своих слов и повести их за собой. Словом, у него проявилось незаурядное ораторское дарование, а это имело в тех условиях огромное значение: кто только не пытался завладеть вниманием кронштадтцев, увлечь их своими лозунгами и призывами! Лучшие ораторы от различных партий приезжали сюда, пытаясь обратить обитателей Кронштадта в свою «веру». Но – не получалось! Не помогали ни увещевания, ни угрозы. Кронштадт, вырвавшийся в дни февральской революции из оков палочной дисциплины, унизительной муштры и изощрённой системы наказаний, переживал период «митинговой демократии», и часто стихия выплёскивалась через край, не считаясь с доводами разума. В этих условиях особенно нужны были люди, чьё слово воспринималось с доверием.

      И мичман Раскольников в этой ситуации пришёлся как нельзя кстати. Он знал матросский жаргон, сидел в тюрьме, побывал в ссылке, был исступлён, ярок и неистов – короче говоря, он