Дунайские волны. Александр Харников

они знают, и даже то, чего не знают.

      – А как так получилось, что вам попалась именно эта парочка? – поинтересовался Перовский.

      – Чисто случайно. Двое их «боевиков» увидели наших балбесов, которых потянуло на приключения. Поляки проследили, куда они идут, и подкараулили их, тем более что улица оказалась безлюдной…

      Мы допросили всех шестерых задержанных – поляков и француза. У нас сложилось впечатление, что это была вся их группа. Явных противоречий в показаниях допрошенных не было, к тому же они выдали тех, от кого получали информацию.

      – И все их шпионы оказались поляками? – спросил Перовский.

      – В том-то и дело, что не все. Кое-кто из их информаторов служил в министерстве иностранных дел, некоторые в полицейском управлении, и даже в военно-морском ведомстве – эти все были поляками. А еще было четверо негоциантов – двое русских, один немец и один подданный Нидерландов. У всех четверых оказались подряды военного и военно-морского ведомств. Оба иностранца постоянно ездили по делам за границу. Вот вам и канал связи.

      Кстати, мы с сегодняшнего дня наложили запрет на свободный выход в город для всех студентов. Любоваться достопримечательностями Петербурга теперь можно будет лишь в составе группы и в строго определенных для прогулок районах. Любые другие поездки в город – только со специальным разрешением.

      – Ладно, Игорь Васильевич. Скоро уже семь, и нам надо не опоздать на совещание у императора. Знаю, что ты всю ночь работал, но будет нелишне, если ты там все же поприсутствуешь вместе с нами…

      Мечты о мягкой подушке и хотя бы двух часах сна мгновенно испарились, и я лишь обреченно вздохнул:

      – Так точно. Буду…

      5 (17) октября 1854 года, 06:30.

      Николаевский вокзал, Санкт-Петербург

      Штабс-капитан Домбровский Николай Максимович, журналист и снайпер, а также жених

      – Господа, Санкт-Петербург! Прибываем через полчаса, – услышал я голос заглянувшего в наш вагон кондуктора.

      Я посмотрел в окно. Действительно, поля и леса, которые еще несколько минут назад проносились мимо нас, сменились городской застройкой вдоль железной дороги. Дома выглядели небогато, ведь мало кто из людей состоятельных захочет жить в жилищах с закопченными от угольного дыма окнами и стенами, где по нескольку раз на дню приходится вдыхать копоть паровозных труб и слушать гудки паровозов не только днем, но и ночью…

      – Значит, это и есть ваша столица, мой капитан, – улыбнулся принц Плон-Плон, сидящий напротив меня на мягком, обитом плюшем диване. – Признаться, я ожидал нечто более экзотическое. Такое, как ваша Москва, где обилие золотых куполов церквей и много красивых деревянных домов…

      – Мон женераль, – улыбнулся я в ответ. – Это, наверное, самая неказистая часть города. Подождите, скоро вы увидите Невский проспект и Дворцовую площадь, а также многое другое… Полагаю, что если Петербург и несколько моложе Парижа, то по красоте он ему ни в чем не уступит.

      За