Десквамация. Хуберт Александрович Ильвес

и Спартак Петрович, начал из далека:

      – Я тут впервые, в ваших владениях, но полагаю, что перемены обходят вас стороной.

      – Что вы имеете в виду? – заинтересовался доктор.

      – Как-то всё застыло в прошлом веке, никаких благ цивилизации, телевизора к примеру, компьютера или оргтехники, бумага, ручка и много писанины, как тут сильны традиции прошлого, – высказал мнение Табунов.

      – Мы, имеем то, что имеем. Надоедливый ветра стук. Избегать мы совсем не умеем: всех несчастий, потерь и разлук… – философски ответил Губарев, не пытаясь что-то объяснить или оправдать этими стихотворными строками.

      – У нас так же было, лет двадцать пять назад, прям один в один, только печатные машинки ужасно постукивали в разных углах, а сейчас времена изменились, технический прогресс, бесшумные принтеры, заготовленные бланки, мягкое касание по клавиатуре и горячий документ готов, бывает он остыть не успевает, когда ложится на подпись к руководству, – похвастался следователь.

      – У нас всё иначе как видите и никаких заготовок, медицина не терпит шаблонности, она требует индивидуального подхода, изучения, наблюдения, чёткой фиксации всех изменений в поведении пациента и конечно лечения, да и место тут особенное, мы имеем дело с душевнобольными и день наш проходит по большей части с ними и задача у нас подобрать нужный ключик к любому человеку и с любым диагнозом, а не изготовить, как вы выразились: «горячий документ» для начальства, – парировал насмешку Губарев.

      – В этом наша деятельность схожа: я и вы возвращаем людей к нормальной жизни, в их семью и социальные связи, вы путём лечения, а я путём устранения причин и условий приведшей к пропаже человека и независящих от него. И в этой связи у меня есть несколько вопросов к вам, как к специалисту, – приступил к главной цели своего визита Табунов.

      – С удовольствием помогу вам Спартак Петрович! – ответил доктор.

      – Вот записка, её нашли у пропавшего, пожалуйста прочтите и попытайтесь уловить его настроение и в целом будет интересно ваше мнение, – произнося эти слова Табунов достал из папки копию письма Сорокина и протянул доктору.

      Губарев прочитал письмо и поднял взгляд на следователя, опять принялся за прочтение, взял увеличительное стекло и долго рассматривал что-то через него, несколько раз пробежался по тексту и вернул назад.

      – Ничего особенного в нём нет, такое, что говорило бы о психическом расстройстве или стрессе, всё последовательно и логично, не текст душевнобольного, тут нет нездоровой фантазии, мании или каких-то отклонений, единственное, что я здесь вижу– это разочарование, которое мы все испытываем в жизни, когда наши идеалы рушатся, я бы назвал это возрастным кризисом, когда идёт переоценка ценностей личностью и поверьте, наши пациенты на это не способны, – сделал вывод доктор.

      – Получается, что человек написал данную записку, не преследуя никакой цели?

      – Да, диалог с самим собой