Баба Яга против Агента 00. Продолжение. Сергей Алексеевич Глазков

не умел.

      – А тебе какое дело, – мирно ответил Соловей, – мне шкажали, што я так умнее выгляжу.

      – Тебе наврали, Соловушка!

      – Шам дурак, – не обиделся разбойник, – не я, а ты шейшаш в плену шидишь, не ты, а я твой некролог на могилке проижношить буду. Вот и неижвештно, кто иж наш умнее. Я – бежграмотный разбойник, или ты – домовой Кужьма шо швоим ушеным котом. Это я, пока вы по жагранишам рашкатывали – культуру рушкую иноштраншам прививали, доллары жакалашивали, – тут, не ражгибаяшь, гнул шпину. Вшё, гегемоны, башта! Прошло ваше щаштливое детштво, нашалашь наша шуровая вжрошлая жижнь. Шветлым будущим наш уже кормить не придётшя. Теперь наше времечко. Шильных и напориштых.

      – А я и не спорю, – ответил домовой, – только к чему это приведёт?

      – Могу тебя обрадовать: ты этого не ужнаешь! – сказал ему Соловей-разбойник и повернулся к коту, – Ну, што там дальше? Кто там кого ещё родил?

      И кот продолжил:

      – Арам родил Аминадава; Аминадав родил Наасона, Наасон родил Салмона; Салмон родил Вооза от Рахавы, Вооз родил Овида от Руфи, Овид родил Иессея, Иессей родил Давида царя…

      Двое из ларца уже спокойно храпели, развалившись у дверей. Соловей-разбойник последний раз зевнул и уткнулся лбом в живот одному из молодцев. Он тоже захрапел, но в отличие от них тоненьким голоском.

      Кот продолжая пересказывать Книгу Нового Завета:

      – Давид царь родил Соломона от бывшей за Уриею. Соломон родил Ровоама, Ровоам родил Авию, Авия родил Асу, Аса родил Иосафата…

      И своими острыми коготками разрезал веревки у себя, а затем у Домового.

      – Хватит, – попросил Кузя, – ещё немного, и я тоже засну рядышком с ними.

      – А теперь – ноги! – скомандовал кот Баюн.

      Они аккуратно переступили через разбросанные ноги незадачливых спящих охранников, вышли из помещения. Поднялись по лестнице на первый этаж, миновали приёмный покой и оказались на улице.

      Санкт-Петербург. Цирк на Фонтанке

      – Даже если мы сообщим об этом властям, нам никто не поверит, – вздыхал Леший, – остаётся одно: самим давать отпор. А силы неравные. Сам Кощей чего стоит. Он каждого из нас в бараний рог согнуть может.

      – Ну, это когда мы поодиночке, – возразил Вовка, – а когда вместе, тогда – я очень даже сомневаюсь, что у него что-нибудь получится.

      – Правильно, – согласилась Кикимора.

      – Истину глаголешь, Вовка, – похвалил его Илья Муромец, – завсегда, когда супостат на землю русскую лез, народ вместе собирался. И русские, и украинцы, и грузины, и молдаване. Все! И вместе давали отпор. И других всегда защищали. Только в единстве наша сила.

      – Куда оно делось – единство это? – вздохнул Леший, – раньше все были «братьями навеки», а сейчас каждый норовит друг дружку побольнее ранить. Причём смертельно. И не только словом, а и зенитной установкой «Град». Никого раньше не интересовало: кто ты и откуда? Лишь бы человек был хороший. А теперь всех интересует