.

p>– А ты сам сейчас всё увидишь.

      Соловей-разбойник сразу начал оглядываться по сторонам:

      – Што, Кошенька? Што я увижу?

      – Не торопись, Соловушка. Всему своё время.

      Домовой остался один, привязанный к стулу, стоящему посередине сырой подвальной комнаты. Вдруг в районе вентиляционной шахты послышалось какое-то легкое шуршание и из неё выскользнуло маленькое темное тельце.

      – Мр-р-р-р! – издало оно муркающий звук и приблизилось к домовому, – не надоело сиднем сидеть?

      – Надоело, – кивнул Кузя, – быстрее развязывай. Ещё немного, и я бы раскололся.

      – Знаю, – произнёс кот Баюн, – всё видел. Но всё равно ты молодец!

      Кот выпустил свои острые когти и начал разрезать путы домового. Работал быстро и четко. Верёвки разлетались в разные стороны.

      – Ну, вот и всё! – сказал он, когда закончил, и облизал лапу.

      – Ну, вот и всё, – сказал Кощей и вышел из стены. Остановился и щёлкнул пальцами. Моментально откуда-то с темного потолка упала сеть, похожая на паутину, накрыв сразу и кота, и домового.

      – А ты, Кужя, упрямилшя, – потирал руки довольный Соловей-разбойник, тут же вошедший в подвал, – никуда вы не денетешь. Вшё равно вшех ваш выловим шкопом и по одиношке.

      – Связать, – приказал Кощей молодцам из ларца, – и глаз с них не спускать.

      – Ага! – стали по стойке «смирно» два молодца.

      – А вы, – Кощей указал на агента, – ступайте за мной. Мы начинаем операцию под кодовым названием «Захват».

      Санкт-Петербург. Бывший дворец пионеров

      – Вы к кому? – строго произнесла вахтёрша, готовая заслонить вход в помещение своей обширной грудью.

      – Мы… – замялся Леший. Он всегда терялся перед таким активным натиском.

      – Вот… – тоже не нашла, что сказать баба Яга.

      – Где у вас буфет? – спокойно и по-деловому поинтересовался Илья Муромец.

      – Ты же с вокзала не хотел уходить, пока через все буфеты нас не провел, – возмутился Леший.

      – А я ещё хочу, – жалобно попросил Илюша, – я ж не виноват, что столько времени на голодном пайке провёл. Вот сейчас и отъедаюсь. Только вы не даете.

      – Нету тута буфету, – отрезала вахтёрша, – здеся детки творчеством занимаются. Так что, идитя отсюдова и тама буфеты ищитя.

      Баба Яга, Леший, Илья Муромец и Кикимора остановились у двери, не зная, что предпринять далее. Уходить, несолоно хлебавши, нельзя, а пройти – не пускают.

      – И не стойте тутова, а то проход заслоняете. Нормальным людям заходить мешаете.

      – Уважаемая, – вышла вперед Кикимора, – с чего вы взяли, что я ненормальная?

      – По вам что ли не видно, – ответила вахтёрша, – нормальные – по делу ходят, а ненормальные – просто так шляются.

      – А может и я по делу пришла? – агрессивно вставила шпильку Кикимора, – а вы не знаете.

      – Так скажите, – ответила ей вахтёрша, – и я буду знать, может, чем помогу. Я для этого здеся директором поставленная.

      – Я известнейшая во всём мире артистка Кики Морэ, – сообщила ей Кикочка, – и хочу встретиться с вашим руководством.

      – Да хоть сама Монсеррат Кабалье, – ответила вахтерша, – мне всё одинаково. Мне лишь бы сказали к кому пришли и шли себе.

      – Так что, можно проходить? – поинтересовался Леший.

      – А чего ж нельзя? – удивилась вахтёрша, – можно. Когда по делу, то завсегда можно. А просто так – нельзя. Вы ж по делу пришли?

      – Конечно! – сказала Кикимора.

      – А как же! – подтвердила баба Яга.

      – А то! – добавил Леший.

      – Врут они всё, – вставился снова Илья Муромец, – они сами не знают, чего они хотят. А я знаю. Я жрать хочу. Очень-очень.

      – Господи! – засуетилась вахтерша, – чего ж ты сразу-то мне не сказал. Сейчас, милый.

      Она нырнула в стол и извлекла из него небольшой свёрточек. Развернула его и протянула богатырю:

      – Вот, сынок, я себе на работу захватила. Кушай на здоровье.

      – А вы как же, мамаша? – застеснялся Илья Муромец, но свёрток принял.

      – Да сколько мне надо? – улыбнулась она, – один сухарик да чай горячий. И то на завтрак. А он уже давно прошел. Так что кушай, не стесняйся.

      Илья Муромец для вида немного помялся и развернул сверток.

      – Спасибо, маманя! – и принялся есть бутерброды.

      Вахтерша присела, наблюдая, как с богатырским аппетитом трапезничает Илья Муромец. Вначале с толком и расстановкой, а потом всё быстрее и быстрее.

      – Вот так и меня когда-то от голодной смерти спасли. Это когда меня ребенком в эвакуацию из блокадного Ленинграда в Узбекистан отправили. Вот там-то меня и откормили.

      И вздохнула. Тяжело-тяжело.

      – А не скажете ли вы нам,