Черная кошка для генерала. Книга вторая. Валентина Елисеева

его фразы, вторая прозвучала тише и неуверенней: – Между нами ничего не было, мы едва знакомы…

      «Ага, лед тронулся – ты уже сомневаешься в том, что мы едва знакомы! – возликовала Лара. – Ну же, Леон, позволь себе поверить в невозможное!!! Еще одно ма-а-алюсенькое усилие воображения…»

      Король Варт выпрямился в кресле и стукнул кулаком по столу:

      – Солара, ты утверждаешь, что лорд Ардамас тебя обесчестил?! – и король грозно посмотрел на Леона: в его взоре четко читались буквы указа о смертной казни.

      – Что?! – запальчиво вскричала Лара. – Вот еще выдумали! Никто меня не бесчестил! Леон – самый благородный человек на свете, тут других таких и не сыщешь!!!

      Тишина.

      Долгая тишина.

      Гильдар страдальчески сморщился и потер лоб ладонью:

      – У меня сейчас голова взорвется, в самом-то деле! Что же вы тогда делали в одной постели-то?!

      – Спали, – кристально честно ответила Лара.

      Тишина. Опять долгая.

      – Мне надо прийти в себя и все обдумать, – устало пробормотал король и позвонил секретарю. – Илар, проводи ее высочество в ее покои.

      Секретарь склонился в поклоне перед Ларой, и ей не осталось ничего другого, кроме как выйти из кабинета вслед за ним.

      Под пристальными взглядами Варта и Гильдара Леон отошел к окну и уставился в него невидящим отсутствующим взглядом. Поведение принцессы Солары не поддавалось никакой логической интерпретации: сперва она усиленно доказывает их самые близкие отношения, а потом яростно бросается на его защиту при закономерной негодующей реакции Варта. Где тут логика?! Потерялась логика где-то… А с каким жаром она его защищала! Будто… да-да, будто он и в самом деле дорогой для нее человек. Леон вздохнул и понял, что он ничегошеньки не понял.

      – И ты по-прежнему будет утверждать, что между вами ничего нет?! – недоуменно спросил его Гильдар. – Леон, да Солара смотрит на тебя так… так… как на меня Диала никогда не смотрела…

      Тут принц запнулся, а Леон раздумчиво проговорил:

      – Это еще цветочки – ты не знаешь, сколько она всего в принципе обо мне знает. Слишком много знает! Не только тело. Она знает по имени моего оруженосца, знает, что он утром кисель разлил, знает, что я люблю расстегаи с рыбой и телячьи котлеты, а чай пью без молока и с двумя кусочками сахара… Она горюет о моей погибшей Кошке и горюет искренне, демон меня задери! Она знает мои самые потайные личные мысли, которые я никому, даже Тельду, не озвучивал (припомнил Леон разговор о женах). Она знает, какие книги я читаю перед сном, хотя они лежат у меня в особняке, где она не появлялась, и знает, что я отказался идти к Слепой Ведунье за пророчеством, хотя во дворце я упоминал об этом только в твоем присутствии, Гильдар. Я уже сам начинаю сомневаться в том, что никогда ранее не общался с принцессой и не вступал с ней в близкие отношения. Мне кажется, что я стал жертвой странной мистификации… Меня преследует ощущение, что я забыл огромный период моей жизни – период, в котором всегда была рядом умная и внимательная