После того как ты ушел. Кэрол Мэйсон

Кристина совершила нечто такое, что привело к ужасающим последствиям. – Она смотрит прямо на меня; сила ее взгляда меня гипнотизирует. – И всю оставшуюся жизнь стремится исправить содеянное.

      Мне хочется спросить: «Что? Что она такого сделала?» Но, разумеется, этот вопрос был бы совершенно неуместным. Я никак не могу отделаться от мысли, что Эвелин имеет в виду вовсе не Кристину, а себя.

      Скосив глаза на Майкла, я неуверенно ему улыбаюсь.

      Глава восьмая

ЭвелинСвятой остров, июнь 1983 года

      Сначала она увидела его затылок. Эдди стоял возле огромного лаврового дерева, которое условно делило сад на две части. Его белый фургон был припаркован прямо напротив калитки ее матери. Это было первым, что заметила Эвелин, выходя из-за угла и, словно ребенка, прижимая к груди пластиковый пакет с оторванной ручкой, наполненный продуктами; ей пришлось собирать рассыпавшийся посреди дороги недельный запас консервов и овощей.

      Мать говорила Эвелин, что Эдди всегда приходит по вторникам. Во время их междугородних телефонных разговоров его имя из ее уст звучало столь естественно, что Эвелин казалось, будто она давно его знает. Вот только желания общаться с ним у нее не было. Эвелин отвыкла от пристального внимания соседей, живущих в маленьком городке Северной Англии. Анонимность Лондона с его ненавязчивой общественной жизнью, где она сама выбирала, когда и с кем говорить, служила ей надежной защитой от излишнего любопытства.

      Эдди явно не слышал, как Эвелин открыла калитку. И только когда стук ее модных сапожек на платформе привлек его внимание, он поднял голову.

      Увидев его лицо, Эвелин настолько растерялась, что позабыла, что надо как-то отреагировать или хотя бы перевести дыхание. Эдди стоял от нее в пятидесяти шагах; на нем была красная рубашка. Он подрезáл клематис. Бродячая серая кошка, которую регулярно подкармливала мать Эвелин, разлеглась на лужайке и умывалась, время от времени почесывая лапой левое ухо. Женщина вдруг поняла, что с точностью профессиональной кинокамеры подмечает каждую деталь, несмотря на изумление от столь неожиданной встречи.

      Эдди провел по щеке тыльной стороной ладони. Улыбка, заигравшая было на его губах, быстро увяла.

      – Эвелин, – сказал он, и по его голосу она поняла, что он удивлен ничуть не меньше.

      Ей даже показалось, что он покачнулся, будто от удара.

      – Эдди.

      Его имя она произнесла хриплым шепотом. Несмотря на то что ее мать то и дело упоминала о нем, Эвелин ни разу не связала его со своим Эдди. Она прижала руку к сердцу, когда на нее обрушилась неправдоподобность ситуации.

      – Боже милостивый!

      Несколько мгновений он не отрываясь смотрел на нее. Потом его взгляд переместился с головы на ее ноги. В слепящем свете его испытующего взора Эвелин почувствовала себя расфуфыренной куклой, вырядившейся в вельветовые темно-красные бриджи и черные сапожки со стразами от начинающего дизайнера Джимми Шу, которые купила во время субботней распродажи на Ливерпуль-стрит.