Одно сердце на двоих. Дарья Евгеньевна Мамонтова

губы заставляли забыть обо всем. И едва Давид прекратил поцелуй, я увидела любимую дымку, которая застила его глаза. Это была полная победа, прощение уже в кармане, осталось дать ему время остыть. И тут охрипшим голосом мне заявили:

      – Это подло так поступать. Ты ведь знаешь, что я не смогу устоять перед твоими чарами и прощу.

      – Значит я прощена? – заулыбалась, глядя ему в глаза.

      – Нет. Пока нет. Посмотрим на твое поведение, – и лукавая улыбка озарила лицо.

      Всё, можно было выдохнуть. Еще раз коснулась его губ нежным поцелуем и впорхнула в комнату. Там меня ждала другая более жесткая тирада, но уже от мамы. С ней такой фокус не проходил. Прослушав лекцию по поводу своего поступка, раскаялась и пообещала больше думать о себе и меньше о истериках своих подруг. Переоделась и засела за обработку своих фотографий. Так много работы накопилось, пока я провалялась в больнице и теперь нужно было наверстывать упущенное. Загрузив ноут и сев поудобнее, в свое любимое кресло, начала обработку. Давид обменявшись любезностями с мамой и критикой в мой адрес, сел рядом и с серьезным лицом спросил:

      – Что, опять наступает конец света? – и столько возмущения в голосе.

      – Какой конец? – повернувшись и смотря во все глаза, переспросила.

      – Как какой? Который каждый месяц наступает, – проговаривая каждое слово, изрёк Давид.

      Я уставилась и пыталась понять, что ещё не так и сделав несчастную мордашку, промурлыкала:

      – Ты о чём любимый? – спросила с несчастным видом.

      – О твоей бессовестной подруге! – и такое раздражение в голосе.

      – А что такого она сделала? – округлила я глаза.

      – Ты еще и спрашиваешь! – почти рыча, прошипел он. – Потеряла последние капли совести. Ты только три дня как из больницы, а она со своими мексиканскими страстями.

      – Ей нужно выговориться, вот и всё, – попыталась опять оправдаться.

      – А тебе нужен покой и ВСЁ!!!

      Вот и поговорили. Я надулась как мышь на крупу, отвернулась и приступила к своей любимой работе. Она в данный момент меня больше радовала, чем недовольный любимый мужчина. Дальше сидели в полной тишине, только звуки клавиатуры и мышки её нарушали. Погрузившись полностью в фотографии, не ожидала услышать низкий голос прямо над ухом:

      – Прости, я перегнул палку, – выдыхая каждое слово мне в шею. – Постараюсь меньше негативно реагировать на твое своевольное поведение.

      – И ты меня прости, – улыбаясь пропела. – Ненавижу с тобой ругаться.

      Теплые руки обняли сзади, а горячее дыхание, обдавало жаром все тело. Сначала это было мило, а потом поняла, что работать мне не дадут и повернулась в кольце обнимающих рук прямо спросила:

      – Что ты хочешь? – спросила, а сама начала утопать в его голубых глазах.

      – Спокойно поговорить. Разве я много прошу? – и его пальцы погладила меня по щеке.

      – Нет. Что именно от меня нужно? – начала кокетничать.

      А любимый решил взять паузу и начал сверлить