Спектр. Сергей Лукьяненко

ошибался. Либо он – приняв погибшую на Библиотеке девушку за Ирину… но ведь дома у Мартина лежал ее жетон, да и откуда такое сходство? Либо ошибались – или врали – безымянный ковбой и индеец?

      Конечно, можно предположить версию более интересную. У Ирины существовала сестра-близнец, о которой господин Полушкин либо не знал, либо не счел нужным сообщать. Девушки отправились в путешествие вместе, но выбрали две разные планеты… и еще назвались одним и тем же именем…

      Мартин только вздохнул от этой замечательной версии, заставляющей вспомнить мексиканские телесериалы и романтические романы для дам средних лет. Нет, гадать не стоило. Джим уверял, что отвел Ирину к ученым, исследующим руины. Туда всего четыре-пять часов пути, тридцать километров… и не таких, как на Библиотеке, с прыжками по камням. Нормальная прогулка по степи…

      – Джим, тебе нравятся люди? – спросил он.

      – Не знаю, не пробовал, – лаконично ответил индеец.

      Мартин удивленно посмотрел на него. Индеец улыбался.

      – Черт возьми, вот уж где не ожидал услышать бородатые анекдоты! – воскликнул Мартин.

      – Мне нравятся анекдоты, – с достоинством ответил Джим. – Люди умеют веселиться. Да, мне нравятся люди. Я плохой ходок. Мне тяжело кочевать с народом. На одном месте легче.

      Мартин, которому стоило некоторых трудов удерживать взятый темп, покачал головой.

      – Жить среди людей – лучше, – заключил Джим. – У людей есть хорошая еда. Пиво очень вкусное.

      Он мгновение поколебался, потом заговорщицким шепотом добавил:

      – А некоторым женщинам очень интересно любить индейца!

      Мартин крякнул от новой неожиданности. Хотя… чему тут удивляться? Физиологически аборигены Прерии были очень близки людям. Совместное потомство невозможно, генотип все-таки разный, а вот секс… Да и внешность индейца нельзя было назвать отталкивающей. Мартин, к примеру, ничего не имел против секса с китаянкой или японкой, такая мысль скорее возбуждала, чем отталкивала. Почему же обитательницы Прерии, выросшие большей частью в либеральном обществе, должны чураться аборигенов?

      – Хорошо, что вы так сошлись с людьми, – сказал он. – А с Чужими?

      – Некоторые – страшные, – ответил Джим. – Некоторые, – он поморщился, – с очень плохим запахом. Хуже одеколона шерифа. Но все равно ничего.

      – А ключники?

      Джим не ответил. Только зашагал быстрее – саронг захлопал, обвивая тощие жилистые ноги.

      – Джим, тебе не нравятся ключники? – уточнил Мартин.

      – Они… – Джим колебался, будто подбирая слова. – Они другие. Не как все.

      – Ты их боишься? – предположил Мартин. – Но разве они…

      – Джим не боится ключников. Никто из народа их не боится, – резко ответил Джим.

      – Тогда почему ты не хочешь о них говорить?

      Этот вопрос явно задел аборигена за живое. Он не остановился, но снова замедлил шаг. И выдал фразу, которая Мартина удивила:

      – Тебе