финансовую ситуацию предприятия, когда она вынуждена брать кредит, чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Любой консультант скажет, что этого нельзя делать, надо срочно закрывать производство и заниматься продажами для обеспечения финансового потока и маркетингом, чтобы понять, что надо клиентам. Но они прошли иную школу жизни, они с этими людьми сорок лет ходили через одну проходную, и они понимали, что только сотрудники могут вытащить предприятие, надо лишь поставить правильную цель и задать волну подъема. Но сделать это было некому, так как предприятие возглавлял ставленник новых акционеров – человек слабый, неуверенный и, самое главное, не понимающий реальности. Он не знал производства, ничего не понимал в финансах и, что может быть важнее всего, не умел сотрудничать, не слышал людей и не считался с ними. Внешне он выглядел грузным и суровым, с большой массивной шеей, на нем всегда были какие-то мешковатые пиджаки, в карманах которых лежало несколько носовых платков, и большие, слегка затемненные очки. При такой массивной шее было удивительно, как он может поворачивать голову, но по его репликам в адрес окружающих, казалось, что он видит вокруг на триста шестьдесят градусов. В дополнение к этому он носил фамилию Савин, в связи с чем и был назван сотрудниками Филином. Когда он начинал кричать, то постоянно вытирался платком – лоб, шею, а потом комом засовывал этот платок в карман. В связи с этой привычкой у подчиненных сложилось устойчивое убеждение, что агрессия в нем сопровождается сильным потоотделением. Некоторые очевидцы говорили, что эта же физиологическая проблема проявлялась и когда он разговаривал по телефону с кем-то из собственников. При этом он испытывал обратное чувство – страх. Он бледнел, кланялся кому-то невидимому, часто сглатывал слюну, словно пытался проглотить то, что мешало ему говорить.
К Ольге и её коллегам он относился с показным уважением – их команда была приглашена собственниками. Он всегда находил время обсудить какие-то вопросы, но уже после первой встречи Ольга поняла, что все эти разговоры – просто пустота, трата времени и не более того. Она прибегала к встречам с ним лишь в том случае, когда необходимо было решить какой-нибудь срочный вопрос. А Филин каждый раз, встретив её в чьем-нибудь кабинете, странно улыбался и сообщал о своих ожиданиях отчета и рекомендаций.
Он двигался по коридорам, никого не замечая по сторонам, а когда сталкивался с кем-то из сотрудников, на его лице появлялось брезгливое, надменно инфантильное выражение. В офис он приходил поздно, а уходил рано, и, если его просили решить какой-то вопрос, по причине чего он вынужден был задержаться, вся его внешность выражала подвиг, он как-то уж слишком театрально выставлял себя страдальцем за предприятие. Так он демонстрировал свою преданность «идее». Ему не верили, над ним смеялись и его боялись.
Это было видно по тому, как проходили так называемые планерки, вернее совещания, организованные в большом зале, где собиралось до сорока человек. Филин любил устраивать принародную порку – кричал на кого-нибудь, кто в этот
