Никому не доверяй! Четвёртая часть. Сергей Алексеевич Глазков

рот, складывает руки на груди и откидывается на сидении назад. Потом, не выдержав, наклоняется к Саше:

      – Ты видишь? Я молчу!

      – Вижу, – улыбается в ответ Саша.

      29

      КамАЗ заведён и через определённые промежутки времени, рычит, выпуская клубы чёрного дыма. Саша берёт левее, чтобы объехать огромный КамАЗ.

      30

      Саша притормаживает, выглядывая встречный транспорт.

      – Вот стал. ДПСников на него нет.

      – Он большой. Ему можно, – бросает Аркаша.

      Саша объезжает КамАЗ и увеличивает скорость на прямой дороге.

      31

      КамАЗ ревет мотором и двигается следом за ними, оставив лежать в кювете, связанного по рукам и ногам молодого человека, который что-то мычит заклеенным скотчем ртом.

      32

      В кабине КамАЗа за рулём Петр, а рядом с ним Никита.

      – Вот теперь не уйдут, – произносит Петр.

      Никита, молча, кивает.

      33

      Ступив на твёрдую почву, Шустрый падает и со слезами на глазах принимается гладить мокрую траву и целовать землю.

      – Спасибо тебе, Всевышний, – говорит Шустрый, – что вывел блудного сына из проклятого места. Честное пионерское, пойду в церковь и три свечки поставлю.

      За его спиной кто-то ехидно хихикает. Шустрый оборачивается и видит Егорыча.

      – Что, сынок, страшно было?

      Шустрый садится.

      – А тебе какое дело, старый, страшно мне или нет? Это мои проблемы, и я их решил. У тебя, между прочим, помощи не попросил.

      – Ну, как знаешь, сынок, – произносит старик, – Извини, ежели я ни туда встрял. Бывай.

      Егорыч закидывает на спину рюкзачок, берёт в руки слегу и входит в воду. Через мгновение он исчезает в камышах.

      – Тоже мне, капитан Немо, – бросает ему вслед Шустрый, затем встает, снимает с ног мокроступы и зашвыривает их подальше в воду, – Прощайте!

      Поднимает слегу и разламывает её о колено пополам.

      – Чтоб я больше когда-нибудь залез в болото! Пусть у меня руки и ноги лучше отвалятся.

      Две половинки слеги отправляются вслед за мокроступами. Шустрый плюет в воду и идёт в подальше от берега.

      Через несколько метров он снова выходит к воде. Он проходит вправо по берегу и выходит на место, где разговаривал со стариком.

      – Ой, ё!

      Он бежит в другую сторону и снова попадает на тоже место.

      – Ой, ё!

      Он садится на землю и начинает плакать.

      34

      Вера Федоровна сидит за столом, Савельев на стуле у двери, а Никифоров разгуливает по кабинету, заложив руки за спину.

      – Неужели ваша дочь не понимает, что она грубо нарушает законодательство нашей страны.

      – Не понимает, – вставляет Вера Федоровна.

      – Она не только не помогает следствию, она ему вредит. Можно подумать, что она замешана в этом убийстве.

      – Она боится, товарищ прокурор, – объясняет мать.

      – Кого боится?

      – Вас