Неоновые кости. Кэролин Кларк

может быть станет легче жить. Но тогда собственно, зачем жизнь, если она проста до ужаса?

      – Ты не видишь, что творит твой кавалер?

      – Ты себе желудок загонишь.

      – Это же прекрасно, – съехидничала я.

      Я зашла в ванну. Надела ярко-синие джинсы и белую тунику, люблю, когда мою задницу что-то прикрывает. Посмотрела в зеркало, причесала рыжие волосы, раньше они были яркими, как у лисы, а теперь темнеют – да видимо мне не обхитрить своё взросление. Залезла в шкафчик – духи, нет, не люблю я их. Портфель с собой? Всё пора.

      – Я же говорю у неё скейтборд.

      – Скейтборд, блять, скейтборд! Лина о чём ты говоришь! – сказал он, когда я вышла, – Кэролин, почему ты не хочешь пойти на карате?

      – Мне не нравится карате.

      – А что, блять, тебе нравиться! Это ей не нравится, это ей не нравится, мне что подстраиваться под тебя!

      Я могу понять людей, кричащих на меня за мои косяки. За те мои провинности, которые действительно имели место быть, но этого я терпеть не могла. Что за бред!

      – Тебе достаточно оставить меня в покое, – сказала я спокойно, – Зачем, зачем всё это? Чего тебе нужно от меня? Я не понимаю?

      – А ты не понимаешь? Непонимающая!

      – Всё хватит! – крикнула мать, встав рядом с Николасом, – Успокойся, высосал скандал из пальца!

      – Разбирайся с ней сама! – сказал он, развернувшись и махнув рукой, – Сука!

      – Кэролин поешь! – сказала мама, схватив меня за руку.

      – Нет, не хочу.

      – Ну, вот видишь! Ребенок убегает, ну, разве так можно! – услышала я, выходя из дома.

      Я прошла метров сто. Дом скрылся за поворотом. Погода в сентябре в городе замечательная – солнце светит, поют птички, деревья ещё зелёные. Я остановилась, закрыла глаза, глубоко вздохнула.

      – Сука, ублюдок, мать твою! – крикнула я, ударив по мусорному бочку, – Чёрт, чёрт!

      Я заметила женщину на лужайке у дома только когда ударила по бочку. Получилось неловко, но что уж теперь. Я обычно выпускала злобу после конфликта, только тогда во мне просыпался настоящий гнев – вот он и проснулся. Я думала, как мне идти или дождаться автобуса? Нет, лучше пешком, все эти дети действуют мне на нервы, а идти всего четыре километра – минут двадцать, может больше, ну, да ладно.

      Так-то это конечно не логично. Лучше ведь поехать, так проще. Но разве люди логичны? Были ли крики Николаса логичными? Были ли они нужны – думаю, что они нахуй не были нужны, но он кричал, только потому, что я не хочу ему подчиниться. Люди на самом деле не задумываются над этим, а ведь может оказаться, что вся жизнь нелогична, как например у Николаса. Это было ещё одно доказательство того что он ущербный – это ещё один повод не злиться на него, ведь он ничтожен.

      Четыре километра пролетели незаметно, по дороге я слушала Lil Peep, он мне как-то помогает, может быть даже нагнетает и делает из драмы трагедию, ведь я могу смеяться над тем, что меня задевало через неделю после этого, а он заставляет меня задуматься. Конечно, я не плакала, когда он умер, не репостила его альбомы