Честь мундира. Записки полковника. Виктор Баранец

и умение во время разговора не отводить глаза в сторону, и его речь, лишенная пустого словоблудия. «Я отвечаю за командира не меньше, чем за себя, – говорил мне он, – да видно, неважно пока это у меня получается».

      Подполковник Вахмуров произвел на меня такое впечатление, которого я не ожидал, – во время моего с ним разговора он не стал юлить, частенько повторял одну и ту же фразу «что было, то было» и весьма благожелательно отзывался о Гартине. А свое пристрастие к шнапсу, он и прямо, и намеками оправдывал «сорванной в Афганистане психикой». На афганской войне он был два года, там его ранило осколками душманского снаряда. Он полгода лечился в ташкентском госпитале. Затем получил назначение в Группу войск в Германии. Вахмуров клятвенно пообещал мне «завязать» с пьянством и наладить нормальные отношения с замполитом. И почти полгода никаких сигналов о его стычках с Гартиным в политуправление Группы не поступало. Но затем в артполку грянуло громкое ЧП. Да такое, что весть о нем дошла аж до ЦК КПСС.

      Вахмуров тайком направил группу солдат полка на потсдамскую мебельную фабрику. Полтора десятка бойцов должны были заработать там столы и стулья для штаба, а заодно – и мебельный гарнитур для командира полка. Бойцы во главе с сержантом жили в подвале и в таких скотских условиях, которые возмутили старого немца, – дочка его работала на фабрике и все рассказала отцу (она каждый день носила из дома еду русским солдатам). Немец приехал на фабрику, убедился, что все обстоит именно так, как рассказывала ему дочь, и написал возмущенное письмо послу Советского Союза в ГДР Петру Абросимову. В письме том были и такие строчки: «Я с 1943 по 1958 год был в русском плену, но со мной никто не обходился так, как сегодня это делают советские командиры со своими солдатами».

      Получив письмо немца, Абросимов переслал его Главкому Группы войск генералу армии Михаилу Зайцеву. Направленные на мебельную фабрику военные следователи обнаружили там дюжину солдат-артиллеристов. Двое из них с высокой температурой лежали на грязных матрацах в сыром подвале. Солдаты были немедленно возращены в часть, больные направлены в госпиталь. В тот же день приказом Главкома Вахмуров был отстранен от должности, прокуратура возбудила уголовное дело. А закончилось все тем, что подполковнику объявили неполное служебное соответствие – самое суровое наказание, выше которого могло быть только увольнение из армии.

      Подполковник был понижен в звании до майора и назначен на должность командира дивизиона в пулеметно-артиллерийской дивизии на Курилах. Главком Зайцев намеревался отправить Вахмурова на войну в Афганистан, но узнав о том, что он там уже воевал (к тому же был тяжело ранен), пожалел его. Досталось Вахмурову и по партийной линии, – ему был объявлен строгий выговор с занесением в учетную карточку. На парткомиссии Группы войск пропесочили и Гартина. Его шпыняли за то, что он слабо опирается на партийно-комсомольский актив полка и потому вовремя не мог получить информацию «снизу» о тайной отправке солдат на мебельную фабрику. «Коммунист Гартин, как вы оцениваете то ЧП, которое произошло