Гибель Богов. Трилогия. Ник Перумов

ибо невозможно сразить призрака, если в него самого не заложено знание его смерти.

      Я поспешно возводил защитные барьеры; однако это требовало времени – Маги Поколения крали у меня одну бесценную минуту за другой, а я по-прежнему не знал, что произошло с Хагеном.

      Глава V

      Оцепенев, Ученик Хедина стоял в Алтарном Чертоге и смотрел на постепенно становящийся всё четче и четче облик Хозяина Солнечного Света, Всемогущего Ямерта, главу Молодых Богов, что ныне самолично спускался в свой Храм, чтобы навести наконец в нём порядок. Меч безвольно повис в ослабевающей руке; смертоносный Диск лежал за пазухой, позабытый. Тану осталось преодолеть лишь несколько шагов до алтаря – но зачем? Он опоздал; теперь всё погибло окончательно. Никогда раньше столь необоримая покорность и обессилевающее отчаяние не овладевали душой неистового в боях Хагена, свирепевшего от вида крови и сражавшегося, не обращая внимания на число окружавших его врагов. Нет, его не ослепил свет, не опалил до смерти пышущий жар; однако силы покидали его, таяли, точно лёд на солнце; и даже сознание не подняло тревогу.

      Бородатое лицо над алтарём с неестественно правильными, чеканными чертами, без единой морщинки или родинки на гладкой, блестящей коже, больше всего похожей на тонкий слой раскалённого металла, – лицо Ямерта окончательно обрело плоть; начали прорисовываться шея и плечи.

      Хаген не мог отвести взора от лишенных зрачков глаз, горящих белым огнём; ему казалось, они прожигают его насквозь, обращая в пепел саму его душу: где-то в глубине родилась жгучая, вяжущая боль, и, становясь всё сильнее, она толкнула тана вперёд, к белому камню алтаря. Голубой Меч хоть и нерешительно, но начал подниматься для удара.

      На гладкой поверхности алтаря лежал прозрачный шар из горного хрусталя; сейчас он казался крошечной копией Солнца – амулет Ямерта. Если его нельзя забрать – то надо хотя бы разрубить, вспомнил Хаген; но невидящие, казалось бы, глаза Бога упёрлись в него, и он замер, словно погружённый в транс.

      Из сверкающего сплетения острых лучей появились могучие, бугрящиеся мускулами плечи Ямерта; сжатый бронзовый кулак, казалось, раздвигает само пространство, стремясь как можно скорее проложить путь внутрь; и именно этот кулак, знак угрозы, вывел Хагена из столбняка. Из горла тана вырвалось хриплое нечленораздельное проклятье, Голубой Меч взлетел над плечом, Хаген прыгнул вперёд, мгновенно оказавшись подле алтаря…

      И тотчас же, не выдержав жара мгновенно охватившего его прозрачного пламени, с диким криком нестерпимой боли он отскочил назад. Бог посмотрел на него чуть пристальнее – однако же не убивал по какому-то странному капризу.

      Раскалённый шлем невыносимо жёг кожу, Хаген сорвал его, отбросил прочь; по обожжённому лицу потекли слезы, которые он не замечал. Отчаянным усилием тан поднял-таки меч – и услыхал за спиной такой знакомый и совершенно вроде бы невозможный здесь голос Старого Хрофта:

      – А посторонись-ка,