За черным окном – море тюльпанов. Николай Пернай

дедушкой Харлампием и бабушкой Кассандрой не виделись. А они продолжали свое житье в селе. Вместе с ними жили их младшие дети – мои тетки и дядя.

      Дедушка был еще нестарый, плотного сложения крепыш, с выдубленным солнцем, ветрами и дождями конопатым лицом и седыми волосами. Бабушка Кассандра, напротив, была очень худой и выглядела изможденной. У нее было удлиненное лицо красноватого цвета с выпирающими скулами и большими глазами цвета чернослива. Голова ее была покрыта, несмотря на жару, двумя платками: белым, ситцевым, и поверх него серым, шерстяным. На ногах дедушки и бабушки была необычная обувка – остроносые лапти из сыромятной телячьей кожи – постолы.

      – А это кто такой? – обратил на меня внимание дедушка.

      – Это ваш внук Павел, – объяснила мама.

      Я подошел к дедушке. Он обнял меня и поцеловал в лоб.

      – Гарный хлопец. Да еще с самовязом. – Дедушка достал из огромной торбы горбушку ржаного хлеба и протянул мне:

      – Бери, это от зайца.

      – От какого зайца? – поинтересовался я.

      – От дикого, – с серьезным видом начал объяснять дедушка. – Сегодня рано утром встретили мы в поле зайца. Он сидит себе на меже и ест хлеб. Я попросил у него горбушку, а заяц спрашивает: «Зачем тебе?» Я говорю: «Иду в гости к внуку». Заяц подумал, подумал и отдал мне хлеб.

      – Диду, а разве зайцы разговаривают по-человечьи?

      – Зайцы – нет. А мы с ним не по-человечьи говорили, а по-заячьи.

      – Хитрите вы, диду, – сказал я, догадываясь, что дедушка шутит. – Но хлебчик вкусный. Я давно такого не ел.

      – Как вы добирались до нас? – спросила мама.

      – А мы вышли из Молдаванки до восхода солнца, – объяснил дедушка, – и пошли не шляхом, а проселками, через Старую Обрежу. Так ближе. К полудню были уже в городе.

      – Тато, это же больше двадцати километров. И вы совсем не молоденькие. Какая нужда заставила вас с телкой идти в такую даль?

      Дедушка с бабушкой хитро, как заговорщики, переглянулись, но сохраняли молчание.

      – Вы что, телку привели на продажу? Да? – допытывалась мама.

      – Пойдем, поближе посмотрим нашу красавицу, – вместо ответа предложила бабушка Кассандра.

      «Красавица» паслась у забора, где нетронутая трава не сильно пожухла и была еще густой. Телка была необычного окраса: оранжево-бурые пятна на фоне чистой белой шерстки покрывали ее стройный корпус. Маленькое, как и положено телушке, девственно розовое вымечко было покрыто белым пушком. Крепкие мосластые ноги опирались на аккуратные копытца. Голову ее украшали небольшие рожки, а широченный лоб – большое белое пятно – звезда.

      Телка была в самом деле красавицей. На людей она не обращала никакого внимания, спокойно пощипывала траву, время от времени отмахиваясь от мух и оводов крепким хвостом с метелочкой на конце.

      – Ну, как вам наша телка? – спросила бабушка.

      – Очень хорошая, – глубоко вздохнув, ответила мама.

      – Как ее зовут? – спросил я.

      – Ее зовут Флорика,