Коллекция поцелуев. Венди Хиггинс

ладно. А когда мы с ним сможем увидеться?

      – Может, в следующие выходные?

      – Целую неделю ждать?

      – Зайка, ему нужно время, чтобы обустроиться. В мамином голосе явственно слышалась усталость, будто бы она сама хотела, чтобы всего этого не было. Она всегда была сильной, но очень эмоциональной женщиной. Я понимала, как ей тяжело переживать случившееся, но все равно не могла прекратить злиться на нее. Она допустила, чтобы это случилось. Зеб вздохнул и выбежал из комнаты. Он чуть меня не снес, если бы я вовремя не нырнула в ванную.

      В половине одиннадцатого мне пришло новое сообщение. На этот раз от Моники.

      Боже мой. Тут такое. Джон порвал с Лин. Она в истерике.

      Вот дерьмо. Бедняжка Лин. Все, кроме нее, понимали, что это было неизбежно, и все же было жалко ее. Я позвонила Монике, в трубке гремела музыка.

      – Зэй, как жаль, что ты не с нами.

      – Ее нужно увести оттуда, – сказала я Монике.

      – Я хотела, но мы все выпили, а Джон должен был развозить нас по домам.

      Дерьмо в квадрате. Я была нужна своим девчонкам.

      – Я заеду за вами.

      – Вот здорово! – раздался в трубке возглас облегчения. – Обожаю тебя.

      Наспех я собрала кудряшки в аккуратный хвостик, сменила широкую футболку на черную и облегающую и запрыгнула в обтягивающие джинсы. Я надела босоножки со стразами, хотя ночной воздух был уже прохладным. Жаль, что не осталось времени накраситься.

      Захватив сумочку, я пошла к маме, предупредить ее, куда я собираюсь. Я понимала, что она вряд ли оценит мой порыв, но мама всегда давала мне много свободы, плюс на руку мне играло ее чувство вины. Уже подойдя к двери, чтобы постучаться, я услышала, как она очень тихо, но эмоционально разговаривает по телефону. Я приникла к двери и внимательно вслушалась. Мама лежала на кровати с красными глазами и выглядела как будто постаревшей.

      – …Я не собираюсь лгать ради тебя, Зандер. Наберись сил и расскажи им все сам, иначе расскажу я!

      Что рассказать? Сердце сжалось в груди. Я дважды постучалась и открыла дверь. Мама уже не говорила по телефону, и несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.

      – Что такое, Зэй? – спросила она.

      – Что там с папой?

      Она моргнула и попыталась принять как можно более непринужденный вид. Я решила смягчить тон.

      – Пожалуйста, мам, скажи правду.

      В ее глазах отражалась внутренняя борьба.

      – Я бы хотела, чтобы он сам вам все рассказал. Дурное предчувствие не давало сердцу успокоиться, и оно продолжало стучать как бешеное.

      – Пожалуйста, скажи.

      Она тяжело сглотнула. Было похоже, что каждое произнесенное слово приносило ей адскую боль.

      – Ваш папа… помнишь, я говорила, что он будет жить с еще одним квартирантом? Так вот, это не совсем обычный квартирант.

      Пытаясь понять, что кроется за этим уклончивым ответом, я прокрутила в голове десятки возможных вариантов и остановилась на худшем из них.

      – Он будет жить с другой женщиной?

      Я