Мой бывший враг. Наталья Берзина

и остановилась у двери.

      – С завтрашнего дня ты работаешь в классе ОПР. Знаешь, что это такое? Мария Филипповна возьмет твой бывший класс. Все. Иди. Приказ получи в приемной.

      Оказавшись в приемной, Алеся заплакала. Такого она не ожидала.

      – Распишись, Алеся, – сказала секретарша. – Ты пойми, я тебе не враг, но увольняться тебе нужно, этот изверг любого достанет. Ты не представляешь, сколько молоденьких учительниц он выгнал взашей. Лучше уж самой уволиться.

      ОПР – особенности психического развития. Страшный диагноз, но в этом районе явление частое. Работать с такими учениками – не просто мучение, настоящий ад. Не прошло и недели, как Алеся получила первый выговор. Класс, мол, отстающий, необходимо воздействие. Но просто так сдаваться она не привыкла, достала институтские конспекты, вечерам пропадала в библиотеке, изучала новейшие методы обучения и воспитания сложных детей. В методическом кабинете роно стала практически своим человеком, наведывалась туда каждую свободную минуту. Сказывалась и поддержка Леониды Марьяновны. Подруга, коллега, почти сестра, та стала частой гостьей в скромном старом двухэтажном доме, впрочем, и Алеся не стеснялась появляться у Лени в любое время. А побеседовать им было о чем. Вместе они разрабатывали планы, готовились к занятиям, изучали новинки. Позиция, занятая Женей, вполне устраивала женщин, он помогал им, чем мог, в то же время не маячил перед глазами.

      Два месяца упорного труда, недосыпания, изнурительной нервной нагрузки дали свой результат. Пусть за это время Алеся почти не уделяла времени дочери, но зато класс подтянулся, и на фоне этого очередной выговор, влепленный директором за отсутствие на рабочем месте в то время, когда сам же он и отправил Алесю с каким-то дурацким пакетом в горсовет, выглядел вызывающе. Ну и пусть! Алеся усиленно готовилась к проверке, о которой ее предупредили в методкабинете.

      Пришел май. Сразу после затянувшихся праздников республиканская проверка нагрянула в город. В числе проверяемых оказалась и школа, в которой работала Алеся. Директор буквально сдвинулся от страха. Шустро перебирая короткими толстыми ножками, он бегал по коридорам и метал громы и молнии. Испуг его был вполне объясним. Школа, как всегда, оказалась не готова к проверке. Весь год он занимался собственным депутатством, а в школе предпочитал наводить внешний лоск. Что-то красил, что-то белил, а учебный процесс проходил как-то мимо него. Сейчас он, осознав неотвратимость расплаты, зверствовал, лишал премий, раздавал налево и направо выговоры. И в то же время, вместо того чтобы хоть как-то подтянуть учащихся, дать возможность педагогам заниматься своим непосредственным делом, загружал их оформлением никому не нужных стенгазет за прошедший год, ремонтом спортзала и прочей ерундой. Леня, как могла, сопротивлялась неразумным действиям директора, но успеха это не приносило. Школа разваливалась на глазах.

      Алеся старалась не попадаться ему на глаза, даже в учительскую почти не заходила. Иногда просто пряталась у Лени. Но получалось это далеко не всегда. По плотоядной улыбке Анатолия Николаевича Алеся