Россия должна жить. Максим Долгополов

валялась, – уточнил генерал. – Забавная книжица. «Ф. Энгельс. Социал-демократия и армия».

      Открыл в середине, прочел:

      – «Девушки должны целовать солдат, мужчины – стрелять в офицеров»… Умная стратагема уличного боя, хитрый сукин сын.

      Муть превратилась в облако. Александр с трудом слушал дальше.

      – Полового не отпустили, мне доложили. Я дал ему вдвойне на водку, расспросил, что он слышал. Сашенька, это правда, что ты орал: «Прикажут мне в рабочих стрелять, я командира застрелю и перейду на сторону рабочих со своей ротой»?

      Александр решил так, когда узнал о недавнем расстреле бунтующих рабочих в городе Златоусте (июль 1903 года). Опять вытянулся, ответил:

      – Да, говорил.

      – А почему еще не отчислился? – спросил генерал.

      Александр собрал силы, отчеканил:

      – Чтобы стать офицером и присоединиться к восставшему трудовому народу со своим подразделением!

      И начал разглядывать соринки на паркете, готовый развернуться, чтобы зашагать к воротам. Нет, вещи дадут собрать.

      – А ведь юнкер – образцовый, – говорил сам с собой Иван Генрихович. – И по всем наукам, и по топографии, и по шагистике. Без скалозубства, без тупости, без либеральных фанаберий – мол, не моги меня в строю ровнять. Офицер бы отличный вышел. Вот что, – продолжил, повысив голос, – если остаешься, то оставайся. Но с условием. Когда будешь выпускаться, подберу тебе полк по своему усмотрению, по своей воле. Клясться не надо, мне от тебя одного «да» достаточно.

      – Да, – сказал Александр.

* * *

      Прошел год, началась война на Дальнем Востоке. Александр не сомневался – его пошлют на фронт.

      На выпуске он, статный, правофланговый, образцовый юнкер, вышел из строя. Чеканя шаг, подошел к столику, объявить свой полк, имя которого не знал. Иван Генрихович, нарушив ритуал, протянул ему бумажку. Александр развернул ее, прочитал: «Кексгольмский полк Третьей гвардейской пехотной дивизии. Варшава».

      Друзья умчались отмечать выпуск. Долго искали Александра с криками: «Без гвардейца не уедем!» Александр отсиделся в пустом геометрическом классе. Для надежности сидел долго, даже задремал. Вышел и отправился к Ивану Генриховичу.

      Представился, как и положено подпоручику. На этот раз генерал предложил сесть.

      – Я, Сашенька, нарочно не уезжал, знал, ты зайдешь. Приготовил отметить производство. Можно настойки, можно чаю, если не пьешь с той поры.

      – Ответьте, Иван Генрихович, – Александр первый раз обратился к генералу по имени-отчеству, – почему так…

      – Почему не отправил тебя в Маньчжурию, подпоручика Александра Румянцева, лучшего юнкера этого выпуска? – неторопливо сказал генерал. – Потому что, Сашенька, знаю, что с тобой там случится. Заляжет рота на сопке, ты вскочишь: «Вперееед!» Рота встала, пошла, а ты – лежать остался. Япошка лучше турка стреляет. Нет, Сашенька, ты на другой войне погибнешь. Генералом, в Восточной Пруссии. Если когда настоящая война начнется, европейская, а у нас таких генералов, как ты, не окажется,