Игра в идеалы. Том III. Марина Шаповалова

и следа.

      – Ты же никому не скажешь? – обратилась я к ней с едкой иронией. – Это ради науки. Ты ни одному человеку не дала выжить… А вдруг та мерзость, что убила моего отца, выживет после твоего яда? Это же будет сенсация! И все люди начнут пить его кровь, чтобы исцелиться от твоего смертельного укуса, дорогая!

      Я ядовито, словно яд зеленой мамбы, улыбнулась:

      – Мне пора! Приятно было познакомиться.

      Я погладила себя по ноге, где под чулком спрятала яд. Вновь посмотрела на змею и искренне сказала:

      – Спасибо.

      Стоило мне направиться к выходу, как шорох и скрежет в комнате возобновился. Я пожала плечами и как ни в чем не бывало вернулась к Рони и Дэвиду.

      После кражи я решила пораньше отплыть из Индии. То есть завтра: ведь нам еще скакать до Сурата. Я сказала об этом за ужином. Рони даже немного расстроился. И предложил в подарок, чтобы его дворецкий проводил нас до порта в Сурате. Мы могли легко заблудиться.

      После мы с Дэвидом пошли домой, чтобы хорошенько отдохнуть для завтрашнего тяжелого дня. Я надежно спрятала яд в обшивку чемодана. Я была полна решимости убить Блека. Меня трясло от одной мысли, что это вполне реально. Конечно, яд можно достать и в Англии, но это труднее. И еще одна сторона… Мне нравилась красота преступления. Я везу страшнейший яд из Индии для человека, который лишил меня всего, кроме жизни. Да и ее он хотел отобрать, но ему не позволили родители, заплатив ужасную цену. Я думала об этом, и во мне все горело. Я была непоколебима, полна злости, ненависти.

      Я вспоминала текст письма отца и представляла, как здорово было бы, если бы родители остались в живых. Ясно увидела, как знакомлю отца с Карлом. Они разговаривают об интересах, о торговле… Обо мне. А мы с мамой сидим возле камина и вяжем из шерстяных ниток. Рождество я смогла бы проводить с мамой и папой…

      Мне их не хватает. Я стала бы другой, будь они рядом со мной. Но злость, циничность, холодность – все это я приобрела из-за тяжелой жизни, жизни одинокой. Если бы не Карл… Пожалуй, только после смерти герцога Роберта Блека я найду покой! Это справедливо. Наши предки выбирали кровную месть, поэтому все семьи уважали достоинство других. И с помощью страха и ужаса я заставлю бояться себя. План в моей голове идеален. Осталось лишь правильно воплотить его в жизнь, полагаясь только на себя. Никто не должен узнать о задуманном. Если Карл узнает, он не поймет меня и не простит. Я уже убивала. И соврала, что это была случайность. Хотя… С одной стороны, я не ожидала, что охранник приюта после удара умрет. Но с другой стороны, я всегда понимала: незачем было вкладывать столько сил в удар, если я не хотела убить… Но об этом я не стану думать. Так сложилось. Останься охранник в живых – я была бы рада. Но не за него, а за его родных. Он дурно обращался с детьми и часто бил нас. Конечно же, в приюте на это закрывали глаза.

      Бог не наделил меня правом решать, кому жить, а кому умереть. Но если бы