Смутные времена. Книга 1. Николай Захаров

почти ночной встретил их сразу за порогом, когда дверь Надюшка поспешно прикрыла, чтобы не выстуживать хату. Михаил достал коробок спичек и восковую свечу. Не спеша зажег ее и двинулся следом за девушкой, положив ей руку на плечо. Маленькие сенцы, отсечные, упирались в крылечко из двух ступеней, о чем Надюша предупредила шепотом и, поднявшись по ним, дернула на себя еще одну дверь, теперь уже ведущую в жилую часть дома. Здесь царил полумрак и разглядеть кое-что было можно. Помещение разгораживала русская печь и лавки вдоль стен, покрытые домоткаными половичками, были единственной мебелью в первой половине. Во второй – кухонной, имелись несколько табуреток и стол.

      – Надьк, ты что ль?– раздался хриплый, спросонья, мужской голос.

      – Я, Силантий Потапыч,– откликнулась девушка.

      – Че рано нынче? Еще к обедне не звонили, аль оказия кака?

      – Оказия, Силантий Потапыч. Подвезли вот люди добрые, да в гости напросились. Хотят поговорить с вами.

      – Это кто таки? Каки гости? Эх, девка…– голос Силантия прозвучал укоризненно.

      – Да вы не беспокойтесь, Силантий Потапович. Мы не гости, мы поговорить с вами кой, о чем хотим. Меня Михаилом звать, а вот его Сергеем,– представился Михаил.

      – Сергей Лексеевич – это который зять Силиных? Слыхал. Люди баяли прост, дескать,– успокоился Силантий.– Проходите, да присаживайтесь, где кому понравится. У нас бедно, но чисто, Слава Богу. Дуняшка с Надюхой стараются. Я вот на печи все больше, так что их все тут заслуга.

      – Что-то пусто у вас. Домашние-то где все?

      – Все озабочены. Кто где. Чего дома сидеть? Старшие сыны уже с купцами ушли трое, двое помельче батрачат тут рядом. Вернутся ввечеру, ну и двое здесь. Вот Ванюшка у меня под боком сопит с Маняшей. Двойнята. Я хоть и крот кротом ноне, но пока слушаются и девки доверяют детишек. Вона как разморило, ровно котята калачиком свернулись,– голос Силантия зажурчал на печи, наполняясь необыкновенной заботой и теплотой, так что, услышав его, трудно было поверить в то, что этот человек мог запросто голыми руками убить и убивал без сожаления.

      Михаил с Сергеем прошли и присели на скамью у окна. Силантий Потапович, закряхтев по-стариковски и цыкнув на потревоженных детишек, спустился с печи и присел рядом с ней на такой же скамье. На печке раздалось перешептывание и две лохматые головенки свесились с нее, уставившись на незнакомцев.

      – Цыц у меня,– опять погрозил им пальцем отец и головки нырнули в печную тень, поблескивая из темноты любопытными глазенками.

      – И чем же, господа офицеры, заинтересовал я вас?– спросил Силантий Потапович, нащупывая ногами в вязаных носках лапти под лавкой.– Прощения просим, но окромя кваса, да щей пустых, угостить нечем. Коль не побрезгуете, то милости просим к столу. Надюха, все что в печи, на стол мечи,– распорядился он, не дожидаясь согласия гостей.

      Надюшка захлопотала на кухне, заметавшись от печи к столу и обратно, гремя ухватом, печной заслонкой и посудой. Силантий Потапович, придерживаясь за