Путешествие кота Бони, или за веткой сирени. Виталий Денисов

вскрикнула от испуга.

      «В такой жесткой одежде совсем неудобно лежать», – решил Белогрудка и, знакомясь, лизнул щеку девочки рядом с остреньким носиком, ощущая что-то горьковатое: похоже, то были слезы радости, которые бежали по щекам Машеньки.

      Леонид Владимирович, опешивший от поступка котенка, чуть не причинившего боль дочери, нагнулся, к закованной в гипс дочери, чтобы снять его с нее, но так и застыл над нею, так как Машенька счастливо засмеялась:

      – Не лижи слезки, глупенький, – они не вкусные. Я дам тебе печеньице. – Она попыталась дотянуться к приставленному к постели стулу, на котором лежала раскрытая пачка печенья. Пальцы ее шевелились, а рука недвижимо лежала на постели.

      Худенькое личико Машеньки, обрамленное гипсом, виновато улыбалось ему, но девочка имени не произносила. Пришлось мяукнуть и угрожающе провести коготками по твердому гипсовому корсету. Он был что камень на подворье Василисы.

      – Сердится чего-то, – произнесла девочка и с огромным усилием все же дотянулась до печенья. При этом пальцы ее дрожали от напряжения.

      – Он ведет себя, как настоящий Бонапарт, – произнес отец, успокаиваясь, и наблюдая за движениями дочери и котенка, готовый в любой момент защитить лицо дочери от острых коготков недовольного котенка.

      – Ну, до Бонапарта уму еще далеко, папа, – сделала заключение девочка, – а вот сокращенное от этого имени «Боня» ему явно подойдет. Когда станет взрослым, будем называть его Бонат, чтобы не обижать великого француза.

      – Так мы доберемся и до Бонифация, – усмехнулся отец, довольный тем, что доставил удовольствие парализованной дочери.

      – А это кто? – спросила девочка.

      – Так звали нескольких римских пап.

      – Нет, папа, «Боня», как раз подойдет этому рыжему комочку с беленьким фартучком. Боня! – произнесла она, и ее пальчики правой руки опять зашевелились, сжимая печеньице. – Папа, поднеси Боню к моим пальцам, я поглажу его.

      «Боня», – мелькнуло в голове котенка. – Хорошее имя. Не хуже чем «Шарик». Чувствуя, как сильные руки мужчины сняли его с каменной груди девочки, он с благодарностью взглянул на нее.

      Когда же оказался у недвижимой руки девочки в знак признательности за хорошее имя, данное ему, потерся носиком о ее вздрогнувшие пальчики. Печеньице выпало из ее ручки. Машенька вскрикнула:

      – Ой! Какой он мягонький и тепленький. Папа, отпусти его, он сам придет ко мне – она имела в виду то окошко в гипсу, через которое смотрела на мир. – Боня! – позвала она и радостно заулыбалась, глядя в белый потолок.

      На глазах отца появились слезы.

      – Хорошее имя, Машенька, ты придумала ему, – поощрил он, при этом его губы задрожали от жалости к недвижимой дочери.

      «Хорошее имя «Боня», – согласился про себя котенок и решил в знак признательности еще раз лизнуть девочку в лицо. Быстро вскарабкался по гипсовому корсету на место у груди, где выглядывал острый носик и заглянул Машеньке в глаза.

      – Боня, – произнесла девочка и вытянула к нему губки.

      Ступивши