Империя Ригаса. Виталий Денисов

преисподнюю. Чего хотели те массы, что не поддерживали таких, как я? – спросил он и сам ответил:– Ничего не делать, жрать и пить – праздновать всю жизнь.

      – А что скажете об обществе, в котором живете сейчас? – спросил Ригас.

      – Везде работать нужно, но тут люди, как бегущие на стометровке, им некогда смотреть один на другого, но они проворнее наших, и черствее. Здесь всем до лампочки соседское горе. Работа есть ─ живут, кредиты берут, работы нет ─ крышка.

      Он сказал «наших», и Ригас потеплел к нему. Значит, гложет тоска по Родине…

      Артур Кеннен внимательно посмотрел на Ригаса: «Вот что значит побывать в стране варваров», – сочувствовал он внуку Майкла Уолполла, усматривая в его словах человека, заинтересованного в правде.

      Ригас же, наоборот, чем больше задавал вопросов, тем больше проникался жалостью к эмигранту. Кажется, он начинал понимать его измученную, озлобленную и одинокую душу.

      – Вы дружны с кем-то из здешних эмигрантов? – потеплевшим голосом задал он непростой для собеседника вопрос.

      – Трудно найти друзей в обиженной компании, – откровенно признался мужчина. – Там мы все были вроде бы героями. Здесь же зависти и амбиций больше, чем в каком-нибудь другом обществе. Сознание того, что все мы личности и что мы никому не нужны, уничтожающе действует на каждого из нас. Трупы мы, отрыжка прошлого, – зло процедил эмигрант, щедро наливая доверху в стакан коньяку, как в былые времена у себя на Родине. Крякнул и, не перекрестивши рта, вылил содержимое стакана в себя, наколол вилкой ломтик семги. – Мы здесь в таком же состоянии, в каком находится в эти дни вся Америка, зашедшая в тупик в своих президентских выборах. Как мы не знаем, что нам делать дальше, так и она, разинув в растерянности рот, не знает, что ждет ее впереди. Разница между кандидатами всего в несколько голосов Вот вам и свобода ─ даже выборы президента не смогли провести как следует.