Нерадивая дочь. Лариса Джейкман

не понял?

      – Извини, извини. Ляпнул, не подумавши, – виновато проговорил Эдик. – И все же, телефон ее есть? Я тебя даже вмешивать не буду. Сам с ней разберусь. Нам с Ликой достаточно только мельком взглянуть на этот шедевр, чтобы понять, стоит его оценивать или нет. Но если стоит, и это действительно что-то с чем-то, то ты в шоколаде, понимаешь?

      – Не понимаю. Каким образом? Женю надуть собираешься?

      – Та-а-ня! Ну не будь ты такой наивной. Твою Женю не надуешь, не волнуйся. Она получит столько, что весь век тебе в ножки кланяться будет, и все равно, это будет лишь сотая, а то и пятисотая часть ее реальной продажной стоимости. Смотря что там, конечно.

      – Ладно, успокойся. Нет у меня ее телефона, выбросила я, по-моему.

      Пару дней спустя, отправившись к маме на обед всем семейством, молодые люди шутили, веселились и решали, что лучше купить к столу, вино или коньяк. Наконец решили и то, и другое, чтобы на любой вкус. Заехали в супермаркет по дороге, и, выйдя из машины, Татьяна сунула руки в карманы в поисках перчаток.

      – А это что? – удивленно спросила она и вытащила на свет божий салфетку с номером телефона Жени. Ее одолели сомнения, показывать брату или нет, но симпатичные, сочные вишенки на салфетке тут же привлекли внимание Лики.

      – Какая прелесть! Откуда такая красота?

      Эдик тоже глянул на предмет обсуждения и все сразу понял.

      – Телефончик! А вот и он. Умница, Танюша, давай его сюда. Это ведь Женин, только честно?

      – Да Женин, Женин. Бери, если хочешь, но я не буду с этим связываться.

      Обед у мамы прошел нудно и совсем невесело, по крайней мере для Тани. Стол был неплохой, мама постаралась, но ее поджатые губы и недобрый взгляд портили все дело. Разговаривали за столом в основном Лика с Эдиком, и все больше о работе. Татьяна отмалчивалась. Ей похвалиться было нечем, а то, что она до сих пор живет у брата с невесткой, маму изрядно раздражало.

      Наконец отобедали, попили чаю с пирожными, приобретенными в супермаркете, и засобирались домой.

      – А мы Танюше квартиру присматриваем в новом доме! – вдруг весело сообщил Эдик.

      – Кто это, мы? Ты и Лика? – спросила Елизавета Тимофеевна, метнув на дочь далеко не материнский взгляд.

      – Нет, я и Таня. Она у нас зарабатывает достаточно, чтобы задуматься…

      – Эдик, прекрати, – вступила в разговор Татьяна. – Ничего я не зарабатываю, но о жилье задумалась всерьез. Хотя бы о съемном для начала, это правда. Не волнуйся, мама. Мне и самой уже неловко.

      – Я думаю. А мне-то как неловко. У матери она не осталась, а у брата с молодой женой жить месяцами – это нормально, да?

      – Мама, ну что ты такое говоришь? – заступился за сестру Эдик, а Лика добавила:

      – Мамочка, все нормально. Места-то у нас много, а Таня помогает по хозяйству, я в разъездах иногда бываю, хоть Эдика кормит, и я за него спокойна.

      – У нее руки не из того места растут, чтобы готовить и по хозяйству помогать. А кормит она