Авантюристы. Книга 4. Николай Захаров

Все не так трагично, господа нищие,– попытался успокоить оборванцев Михаил, но опять добился эффекта прямо противоположного. Кто-то застонал, как над покойником и рванул драную одежонку на груди, так что только треск пошел.

      – Всем заткнуться!– повысил слегка голос Михаил, подпустив строгости и это подействовало. Замолчали.

      – Довожу до вашего сведения, джентльмены, что я не любитель острых ощущений и приехал в ваш вонючий город совсем не для экзекуций. Понятно излагаю?

      – Не-а,– осмелился кто-то на реплику.

      – Поясняю. Мордобой не одобряю. Понятно теперь?

      – Да. Чего не понять. Ясно, что не одобряете, святой отец.– Живо отреагировали обитатели лондонского "дна".

      – Я понимаю, что не от хорошей жизни разбоем занялись и нищенствуете не из любви к такому времяпрепровождению, но неужели в таком большом городе и не найти себе занятие менее хлопотное и более прибыльное?

      – С фабрики выгнали и куда я пойду?– заныл стоящий крайним слева коротышка в длинном до пяток сюртуке. С кого он его содрал не известно, но потерпевший был видать здоровяк, потому что нынешнему обладателю пришлось рукава срезать наполовину. Сюртук был подвязан, как и положено веревкой пеньковой, а из-под длинных пол, бахромящихся по земле, торчали босые, грязные пальцы ног. Остальные одеты были не лучше. Приличнее всех выглядел Хью – "утопленник" в его цилиндре и вполне добротной куртени из парусины. Дырок почти не было на ней и это очевидно давало ему право на капитанство.

      – Что, все фабричные?– оборванцы запереглядывались и Михаил понял что, пожалуй, не все.

      – А в порту на разгрузке, в доке не пробовали пристроиться?– Спросил он.

      – Там своих хватает. Сунься-ка. Наш район этот. Вон от того угла, до Трафальгарки,– объяснил кто-то «бестолковому» победителю.– Ты, того, святой отец, коль уж так вышло, то либо отпускай, либо вызывай легавых, пусть вяжут. В околотке конечно не сахар, но привычно,– пробурчал Хью, пришедший в себя.

      – А может вам скоморошеством заняться? – Михаил сочувственно рассматривал оборванцев. – Играть, кто нибудь умеет на музыкальных инструментах? Ну-ка умеющие, поднимите руки.

      Подняли двое из пятнадцати.

      – Я дудеть могу на свирели,– доложил «полосатый».

      – А я на барабане могу стучать,– отлип от стены еще один оборванец с музыкальными навыками.

      – Ну вот, уже кое-что,– окинул их одобрительным взглядом Михаил и полез в дорожную суму.– Держите,– свирель и барабан, неожиданно появившиеся в руках монаха, привели оборванцев в совершенно детский восторг. Заухмылялись и перемигиваясь, стали подталкивать «музыкантов» к инструментам.

      – Ну-ка, Билл, выдай чего-нибудь веселенькое,– «полосатый» Билл, вытер ладони о драные парусиновые штаны и несмело принял свирель. Дунул в нее неуверенно, вспоминая что-то давно забытое из детства пастушьего, не иначе, и заиграл какую-то незамысловатую мелодию все же.

      Оборванцы