Жена Кукловода. Странная Любовь

она к Людмиле. – Пусть как следует обрызгают желчью друг друга перед едой. А мы займёмся ростбифом.

      На кухне Мария Ивановна попросила:

      – Передайте мне, Людмила, вот то блюдо, фаянсовое, да это. Вы готовили бруснику раньше? Нет? У меня отменный рецепт соуса.

      – Ну разве компот, – ответила, наконец, Людмила, радуясь возможности хоть что-то сказать.

      – Оригинальный вкус у этой ягоды, – спросила Мария Ивановна, – не правда ли?

      – С горчинкой, – согласилась Людмила.

      – Именно, – ответила Сикорская, – берите соусник…

      Через полчаса все сидели в просторной столовой за ужином. Профессор, явно подобрев, расспрашивал ее об учебе, о будущей профессии. Людмила отвечала вначале односложно, потом увлеклась. Руслан иногда вставлял несколько слов, пытаясь ее поддержать.

      Мария Ивановна улыбалась. Ела. Молчала.

      Негромко тикали напольные часы.

      – Значит, журналистика. В телевизор попасть, – Николай Аскольдович вытер салфеткой губы – Ну да, ну да… Для женщины разве это важно? Семья, дом, дети – вот главное.

      – Папа, твои взгляды… – начал было Руслан.

      – Правильные у меня взгляды, – прервал его профессор. – И не спорь. Молод еще. Лучше про аспирантуру думай. Пока не поздно.

      – Отец, давай не сейчас, – тихо попросил Руслан, – ты же знаешь, решения не изменю.

      – Упрямец, – то ли сердито, то ли с гордостью сказал Николай Аскольдович. – Наша порода.

      – Людмила, – сказала Мария Ивановна, – ну что же вы? Пробуйте! Вот грузди, особые, по-моему. Вам надо всё попробовать. Между прочим, вы зря не берёте картофель. Это очень интересный рецепт – ирландский, с можжевельником…

      Смотрины оставили после себя горьковатый привкус брусничного соуса, приглашение на следующих выходных на дачу, теплое чувство к маленькой ласковой Марии Ивановне и благоговейную робость перед грозным Сикорским-старшим.

      Мама Людмилы была в совершенном восторге от видного жениха и профессорской дачи.

      – Держись за него зубами, – поучала она дочку, собиравшуюся на свидание. И с удовольствием наряжала дочку в собственноручно сшитое по выкройкам из журнала «Бурда-моден» новое платье. Обязательно с летящей юбкой. Мама хорошо шила и с детства любила наряжать Людмилу.

      Руслан – высокий, по-мужски красивый, «породистый», как мама любила его называть, хвастаясь перед подругами, вызывал в будущей теще почти неприличный восторг.

      Татьяна Петровна краснела будто девочка, когда тот появлялся на пороге их квартиры с неизменным букетом цветов, не знала, куда усадить дорогого гостя, чем угостить. Когда Людмила поссорилась с женихом и втихомолку плакала на кухне, роняя слезы в недопитый чай, мама устроила ей истерику, обзывала недалекой дурочкой и неудачницей, которая обязательно проворонит свое счастье. Но, к ее радости, влюбленные вскоре помирились.

      Людмила с головой ушла в свою невероятную любовь и не узнавала себя. Вещи, которые раньше были самыми важными: учеба, творчество, будущая работа, –