Жена Кукловода. Странная Любовь

и вздохнула с облегчением только, когда машина свернула с Невского на набережную канала Грибоедова.

      Она крепко вцепилась в руку мужа, пока они поднимались. Шла по гулкой кованой лестнице буквально на цыпочках: боялась, что высокие шпильки сапожек провалятся в отверстия рисунка на ступеньках. Как в капкан.

      Руслан нажал на черную блестящую кнопку звонка. Его звук, низкий и гулкий, показался ей слишком громким еще в первый раз. Дверь открыла уже знакомая Людмиле темноволосая девушка. Она снова была одета словно секретарь в офисе. И снова молчала.

      Девушка мельком взглянула на Людмилу, но не подняла глаз на Руслана. Молча повесила на вешалку их пальто. Людмила переобулась в туфли без каблука и почувствовала себя лучше. Она помнила про дорогой наборный паркет в квартире доктора. Руслану девушка подала домашние замшевые туфли.

      – Здравствуйте! – радушно улыбаясь, в коридор вышел Шталь. – Рад, очень рад.

      Он был как всегда безупречно элегантен, в свободном серо-стальном клубном пиджаке, темных брюках и рубашке цвета слоновой кости. Единственная уступка домашней обстановке – отсутствие галстука.

      Пожав Руслану руку, он взял ладонь Людмилы и накрыл ее своей.

      – Выглядите прекрасно, – сказал доктор тихо, будто только для нее, – а главное – счастливой.

      Людмила почувствовала себя неловко.

      Шталь пригласил их в столовую, обставленную тёмной, массивной, скорее всего антикварной мебелью. Потолок украшала лепка – тщательно отреставрированный узор, маки и кувшинки – любимые цветы северного модерна. Люстра, вся из бронзовых стебельков и хрустальных лепестков, наверняка была тоже "из бывших".

      За ужином, мужчины пили дорогой шотландский виски, Людмиле было предложено на выбор розовое шампанское «Моэт» либо коллекционное красное мерло «Массандра». Она выбрала вино, поскольку боялась быстро захмелеть от шампанского.

      За столом им прислуживала все та же молчаливая девушка, и ее отточенные, скупые и несуетливые движения говорили о том, что она делала это сотни раз.

      Доктор и Руслан говорили о медицине, о политике, о ценах на нефть. Людмила почти все время молчала, изредка отвечая односложно. Она все смотрела и смотрела на темноволосую девушку. Словно тень, та бесшумно переставляла тарелки, наполняла бокалы, так ни разу не заговорив и не подняв глаз. Только один раз быстро и осторожно глянула на Людмилу. Как тогда в первый раз. Но теперь в ее взгляде не было тревоги и неприязни. Наоборот, Людмиле показалось, что девушка едва заметно ей улыбнулась.

      Когда ужин был закончен, они перебрались в гостиную. Комната, по сравнению со столовой, была небольшой. Но высокий потолок, с лепными цветами и листьями, стены, задрапированные темно-малиновым шелком с золотым тиснением, низкие восточные диваны с горой атласных подушек, столик, инкрустированный перламутром, в центре которого горделиво возвышался медный кальян с темно-красным стеклянным навершием, делали ее похожей на покои восточного раджи. Напольные светильники в виде статуй