Второй шанс для свиданий. Тигра Белая

Прямо облегчение и разочарование одновременно. И что мне теперь делать?

      – Коктейль для прекрасной дамы?

      – Ой, нет! Спасибо!

      Никаких больше экспериментов с напитками! Отхожу от стойки и отправляюсь на второй этаж.

      Я стою наверху лестницы, облокотившись на перила, и смотрю вниз на танцующую толпу, пытаясь разглядеть красные сердечки над головами людей. Пару раз они мелькают, но то было всего лишь одна заполненная «Симпатия». Похоже, в прошлый раз я успела познакомиться с несколькими завсегдатаями. И если не считать отключения «Восприятия», клуб оказался очень хорошим местом для прокачки уровней!

      Тут я вижу проплывающий ряд сердечек недалеко от подножия лестницы. Я машу рукой, пытаясь привлечь внимание Ольховского, и только потом соображаю: мало того, что в клубе полумрак, так ведь еще и я в маске! Спешу по лестнице вниз.

      – Ай! – только и успеваю я пискнуть, запнувшись обо что-то ногой и теряя равновесие, но чьи-то ловкие руки подхватывают меня.

      – Осторожнее, не стоит бегать по лестнице, прекрасная незнакомка, – слышу я хорошо знакомый голос, горячим дыханием обжегший мне ухо. Мое сердце бешено стучит, а я не в силах поверить в происходящее. А вы бы поверили, если одно из ваших потаенных мечтаний вдруг взяло и буднично сбылось? Я нахожусь в объятиях своей долгой и безответной студенческой влюбленности!

      ***

      Я не помню точный момент, когда я в него влюбилась. Может быть, это было первое сентября? Он стоял на ступеньках у входа в главный корпус, одетый в светлый льняной костюм, под белым зонтиком. Его медно-русые волосы, когда-то аккуратно зачесанные, растрепались и теперь язычками пламени торчали над его головой.

      А может, это случилось, когда Станислава выбрали старостой группы? Когда по результатам голосования выбрали его кандидатуру, он был так сосредоточен и серьезен, и только сияющие глаза выдавали радость победы! Или когда он уверенно, с жаром доказал неправоту эксцентричного профессора, который сам перепутал аудитории и обвинил нашу группу в том, что мы сами не ходим на лекции?

      Это сочетание спокойной уверенности и внутреннего огня поразило меня до глубины души! Он был как лава, заключенная в тонкую застывшую корку, что кажется камнем.

      Именно из-за него я перекрасила свои волосы в рыжий. Как будто этим я стала бы ближе к нему! Мне мечталось, что, увидев меня с новой прической, он как-то это отметит, но увы… На какие-то активные шаги я за все годы так и не решилась, весь первый курс я просто «пылала», а потом он просто продолжал мне нравиться. Я стеснялась заговорить с ним, а когда он спрашивал меня что-то по учебе, отвечала сдержанно и немногословно, стараясь при этом не краснеть, как морковка.

      ***

      Стас не спешит ставить меня обратно на землю, вернее на лестницу.

      – Вы в порядке? Что-нибудь болит? – в голосе звучит искренняя забота и восхищение. Он не узнает меня под маской.

      – Не уверена, – отвечаю, пытаясь изменить свой обычный тон на более низкий. Мне не хочется, чтобы он узнал мой голос. Мысли вроде «Ему до