Холод омута. Сборник стихотворений. Книга пятая. Валентина Серафимовна Мясникова

Может с ней беда какая-то приключилась? Искать её надо, а чемодан этот, я к тебе в ограду на крылечко сунул».

      Славка, взбеленившись, заорал на всю деревню – Ну, и пошла она к чёрту, раз за длинным **** погналась, – и, притянув к себе за грудки Митрофана, ехидно съязвил ему, – а может моя Людка-то и с тобою «та-во», а-а?»

      Понимая, что с пьяным Славкой лучше не связываться, Митрофан пошёл своей дорогой от греха подальше. Ему было жаль Людмилу, эту скромную молодую женщину из порядочной семьи, которой очень не повезло в жизни после встречи с таким человеком как Славка, который от ревности и пьянства сам как будто не живёт и другим не даёт.

      Взойдя на крылечко своего дома, Славка с грехом пополам вставил ключ в замочную скважину и, открыв нараспашку дверь, швырнул чемодан на кухню, который от удара об стену неожиданно раскрылся, и всё содержимое вывалилось на пол. Обойдя стороною не богатый скарб Людмилы, он, глотнув из горлышка едкого самогона, положил на стол полбуханки ржаного хлеба и к нему в придачу кусок сала просоленного с чесночком, да пару малосольных огурчиков. Тут его взгляд упёрся в фотографию, лежавшую в ворохе белья, его непроизвольно потянуло взять её в руки. Пристально вглядываясь в черты лица Людмилы, он кроме пустоты в своей душе ничего не почувствовал в эту минуту, вот только на его небритом, обрюзгшем лице с отёкшими подглазьями в глубине карих глаз, казалось, застыла неподдельная боль от беспробудного пьянства.

      Отложив фотографию жены в сторону, Славка наполнил гранёный стакан сивушным самогоном и только надумал пригубить его, как вдруг услышал рокочущий голос незнакомца.

      – А ведь твоя жена очень любила тебя, зря ты её своей ревностью мучил, много раз проклинал, ведь проклятые люди, сам понимаешь, грешны, не грешны, ко мне в ад попадают.

      Славка не верил своим глазам, что перед ним по другую сторону стола сидит сам дьявол. Обмирая от страха, он вяло пробормотал, – Мне кажется, ты уже забрал к себе мою жену, да? А сюда-то зачем явился?

      – За твоей душой, – сказал сатана, – а пока допивай свой самогон на посошок, – и придвинул стакан с самогоном ближе к Славке.

      Не думая о своей жизни, Славка от самогона не мог отказаться, без всяких слов запрокинул в гортань стакан едкого самогона, заедая его малосольным огурцом в последний раз.

      Этой ночью кромешной поднявшийся ветер над домом убогим тоску навевал, где от дум невесёлых у матери Славкиной защемило сердечко, в ожидании беды. Материнское сердце, его не обманешь, чрез него боль сочится родного дитя, и в бороздки морщин на лице изнемогшем закапали слёзы из приспущенных век.

      Часть 5. Георгий Гончаров

      Гончаровы, похоронив единственного сына Славку, забили в его доме крест-накрест окна, закрыли двери на замок, боясь, что соседские дети в нём разведут пожар. И покатился их быт по обычному руслу – «дом – работа, работа – дом», ведь горюй не горюй, а жить дальше