Война Кланов. Медведь 1. Алексей Калинин

в этот момент зубы перевертня сомкнулись на бурой шерсти ноги и берендей взвыл, выронив человека…

      Я метался бесплотным духом, я следил… я запоминал…

      Видел, как уклонился от замаха человек, как ударил перевертень, как присел и выпрыгнул берендей. Битва продолжалась долго, трое бойцов вытоптали широкий круг, увлажнили его своей кровью. С высоты казалось, что это ещё один круг инопланетян, какие появлялись на кукурузных полях.

      Никто не мог взять верх.

      Наступил короткий миг передышки, когда берендей отшвырнул в сторону перевертня и откинул человека. Трое встали по краям алого круга – проведи между ними прямые, получится правильный треугольник. Трое смотрели друг на друга. От усталости дрожали руки, лапы. В глазах сверкала всё та же непримиримая ненависть. Они понимали, что не могут одолеть противников.

      – Договор! – хрипло выкрикнул человек.

      – Договор! – прорычал перевертень.

      – Договор! – прогрохотал берендей.

       Я носился бесплотным духом, видел, как они подошли вплотную друг к другу.

      Я пытался протиснуться к ним, но не смог – словно хрустальный кокон окружил троицу. Человек вытянул вперед дрожащую руку, сверху легла лапа перевертня. Какой удобный момент для удара – один взмах двумя лапами и перевертень и человек больше не поднимут головы от бело-красной простыни площадки… Берендей положил лапу сверху.

      Я не слышал, о чем они договаривались. Пытался прочесть по губам, но лица и морды расплывались в снежной завесе. Три фигуры стояли в центре алого круга. Их заносил снег, превращая в соляные столбы. Вьюга завыла ещё пронзительней. Ветер пытался сорвать с равнины три помехи, о которые спотыкался. Три фигуры в центре светло-красного круга…

      – Твою же мать!

      Я прихожу в себя и ошалело смотрю на экран, на себя, лежащего на полу. На экране всё та же заставка, ничего не произошло. А я…

      Я кидаю взгляд на чертеж фабрики на столе. Надо бы доделать. Надо бы…

      Нет, всё! На сегодня хватит!

      И так вырубает ни с того, ни с сего. На свежий воздух! В пампасы!

      Карандаш летит в сторону кровати, туда же отправляется и линейка. Надо прокатиться, сменить обстановку. Набивший оскомину чертеж остается на столе. Чтобы он не свернулся – придавливаю край фотографией в рамке. На фотографии мои родители, а рамка сделана давным-давно на уроке труда.

      Рядом ставлю свою фотку. Эта у меня со школы, где недавний я, уже с короткой стрижкой пепельно-серых волос, скуластый и высокий, смотрю в будущее с надеждой и верой. Припухлых губ не касался фильтр сигареты, на оттопыренные уши не вешали лапшу расчетливые девчонки. Красавчик, да и только. Правда, сейчас ещё лучше выгляжу, почти как Ди Каприо сельского разлива.

      На тело синюю футболку. Она должна красиво подчеркнуть подкаченную грудь и даже показать соски. Что? Не только девушки выставляют свои прелести на показ. Зря я что ли всю зиму в спортзале корпел? Джинсы не новые, но удобные и разношенные. На ноги кроссовки – вроде бы готов к