Там, где звёзды целуют горизонт. Мэри Роуз Блэк

смотреть. – Что произошло?

      – Авария, – хриплым голосом невыплаканных слёз ответила мама. – Если бы я только знала…

      – Знала что, мам?

      – Что он участвует в гонках, милая. Если бы я только знала, – мама закрыла лицо ладонями. Я вскинула бровь. Гонки?!

      – Не плачь, мам, – подошла я к ней и обняла. – Коди выкарабкается. Он сильный.

      Так вот где он пропадал всё это время. И сегодня, когда я собиралась к Фелис, он так торопился… Вот его тайна. Он был гонщиком. Я была несколько поражена. Надо с этим разобраться, но позже.

      Дверь палаты открылась, и появился молодой доктор приятной внешности.

      – Здравствуйте, я мистер Ньюман. А вы, должно быть, мать и…, – он помедлил.

      – Сестра, – сориентировалась я. – Я его сестра, Лия.

      – Понятно, – мистер Ньюман записал что-то в своём листе на карте. – У вашего сына, миссис Фарелл, серьёзное повреждение мозга. Внутреннего кровотечения удалось избежать, но опасность всё же есть. Дело в том, что…

      – Говорите же! – сказала я, видя, что он намеренно медлит с ответом, чтобы мы восприняли его более спокойно, хотя это ничего не изменит. К плохим новостям никогда нельзя подготовиться.

      – Хорошо, – видя мой напор, он продолжил. – Дело в том, что ваш сын сейчас без сознания, и мы полагаем, что есть опасность комы.

      Голова мамы опустилась, и она заплакала. Я погладила её по плечу, желая забрать эту её боль, но не могла. В моей груди клокотало море гнева, печали, грусти и чувства беспомощности. Гнев у меня вызывала ложь брата, который скрывал ото всех своё возможное тайное увлечение, грусть и печаль из-за неудавшегося поцелуя с Блэйком, беспомощность – я не могла ничего, абсолютно ничего сделать для брата. Оставалось лишь надеться, что он выкарабкается.

      – Доктор, – обратилась я.

      – Да, – мистер Ньюман посмотрел на меня, ожидая вопрос.

      – Скажите, если…, когда он очнётся, с ним всё будет в порядке?

      – Я не хочу вас расстраивать, но травма мозга и конечностей была серьёзная. Есть большая вероятность, что он не сможет ходить.

      – …, – я ничего не сказала и вновь посмотрела на Коди. Я не могла поверить, что его жизнь может оборваться в любой момент, ведь кома – это всё равно, что смерть.

      Доктор ушёл, а я осталась с мамой в палате. Она перестала плакать и взяла брата за руку.

      – Коди, сынок, пожалуйста, очнись! – умоляла его она, но он не слышал. Мамины слова остались без ответа.

      – Мам, тебе надо отдохнуть, – сказала я ей. Она посмотрела на меня красными заплаканными глазами. Наверное, она как раз возвращалась с работы, когда ей сообщили о Коди. Она была очень уставшей. – Езжай домой, поспи.

      – Она права, дорогая, – в палату вошёл отец в белом халате, накинутом на плечи. – Послушай свою дочь.

      Отец подошёл к маме и поднял её со стула, надевая на неё пальто и давая в руки сумку.

      – Майкл, ты же…

      – Мне позвонили на работу, и я приехал, как смог, – сказал папа и посмотрел на меня. – Лия, я отвезу маму домой и приеду снова. Подожди меня здесь.

      – Да,