До последних снегов с журавлиной строки…. Петр Григорьевич Ассесеров

страна чужая.

      Журавли летели к югу.

      Небо хмурым стало.

      Ты прости седую вьюгу,

      Что листва опала.

      Мы взрослей и старше стали,

      А в высокой вазе

      Все твои цветы завяли,

      Словно, кто их сглазил.

      Слишком рано на рассвете

      Наступила осень.

      Кто любовь свою не встретил?

      Иль не встретит вовсе?

      Ты была такой желанной

      И такой далекой.

      Под звездою безымянной,

      Над цветком востока.

      Но кручиниться не надо.

      Сколько счастья было!

      Чтоб в сентябрь, на грозди сада,

      Осень слезы лила.

      * * *

      Тяжело было наше молчанье.

      Сколько минуло лет с той поры?

      И далекие дали с грачами,

      И прудов гулкий край детворы.

      И туманные дали от солнца,

      А на горках цветы, да цветы.

      И не светятся больше оконца,

      У которых печалилась ты.

      Не забыть мне тот солнечный вечер,

      А в глазах голубую тоску.

      И заката разлитые свечи,

      И тугую капель по песку.

      * * *

      Ночные дремлют небеса.

      Какое облако над нами!

      И в чащах черные леса

      Прозрели совьими глазами.

      Шумит вдали густая рожь,

      Как будто ветром раскачала.

      Ты этой музыкой живешь,

      С рожденья, с самого начала.

      А мне любовь твоя нужна.

      Мне без нее здесь счастья нету.

      Зачем была со мной нежна?

      Я знать хочу, не сказка ль это?

      О чем щебечут родники?

      Мы были б счастливы, родная!

      Пускай, как звезды далеки,

      От нас в дожде просветы рая.

      Однажды, если я уйду,

      То навсегда, и так далеко.

      И тот, кто водится в пруду,

      По-волчьим стежкам шел с востока.

      Хотя бы ради доброты

      Не шли проклятий мне в дорогу.

      И снова, снова снишься ты,

      С горячим вздохом у порога.

      Какая музыка звучит!

      Но нет костра, чтобы согреться.

      В холодный мрак одной свечи

      О, как молчать умеет сердце.

      И даже поздние цветы,

      Как тыщи солнц горят над прудом.

      Куда ходили я и ты

      К бобровым, пасмурным запрудам.

      Ты так любить бы не смогла,

      А я не смел сопротивляться.

      Как зеркалами навела,

      Которым велено кривляться.

      * * *

      Капли тихой росы отдают холодком,

      По ветвям неподвижным стекая.

      Что грустишь несмеяна? Уж май за окном.

      Ведь не в сказке живешь так страдая.

      Не печалься о прошлом, горят фонари.

      И рассвет отразился в колодце.

      И твой пес – сторож лютый, умрет у двери.

      Из твоих рук хоть яда напьется.

      Ты была, как ни с кем, откровенна со мной.

      Ну, а проще сказать,– не любила.

      Не по мне так страдала, чтоб ринуться в бой,

      Не меня до ворот проводила.

      А когда-то ждала мой привет допоздна.

      У