Когда-то они не станут старше. Роман-Африкано. Денис Викторович Блажиевич

жу вам, как мы живем» – Большой выдвинул тонкий сустав селфи-палки и заслонил большим экраном смартфона, вылезшую из-за реки, желтую и прохладную почку утреннего солнца. В экране за плечом Большого образовался умиротворенный фон. Он был написан манящими, яркими красками. Светло-коричневый кусок влажной земли в глухой ограде изумрудного тропического леса. Хижины из камыша окружали квадратный дом на сваях, со стенами из саржевого полотна. У одной из хижин на земле лежала перевернутая камышовая лодка с разобранным наполовину днищем. Стоявший на коленях, человек вплетал в круглые ребра лодочного каркаса высушенные камышовые стебли. У человека была длинная, худая спина в длинном белом халате и белый тюрбан на голове.

      – Здесь мы живем. Записываем ваши любимые ролики. Это дядя Зико. А это…– Большой нажал значок фотоаппарата слева на смартфоне и включил фронтальную камеру. Экран наполовину заполнила река. Одинокая. С акварельными, светло-зелеными волнами-пешеходами.

      – А это. Это наше великое Конго.– торжественно произнес Большой.

      – А это…– появился рядом с Большим веселый детский голос. – Это. Это наша маленькая какашка.

      В левый угол смартфона прокралась сухая тростинка. На ее конце висела свежая коровья лепешка.

      – Мизинец!

      Изображение реки сменилось землей, желтой майкой убегающего Мизинца, лесом, куском хижины, лесом, тюрбаном дяди Зико и снова лицом Большого.

      – Малявка тупая. Мизинец. Сами знаете, ребята. Сейчас. Еще раз. Это наше Великое Конго. И мы живем здесь. В смысле не в реке. Ну, вы поняли. Ладно. А теперь…

      Река полетела в низко посаженное синее небо. Небо вмазалось в зеленую стену леса и в экране смартфона мелко закачался полутемный вход в одну из хижин.

      – Средний. – позвал Большой. – Средний, выходи.

      Из хижины вылез Мизинец. Он встал на цыпочки, приклеил плечи к шее и надул щёки.

      – Чего надо, Большой. Не видишь, я сплю.

      – Отвали, Мизинец.

      – Мизинец? Где, Мизинец? Ты, Мизинец? Я, Мизинец? Что это, Большой? – вдруг спросил Мизинец.

      – Что?

      – Ты что не видишь? Целых четыре мизинца. Как так? Так как?

      – Тактактаком. Чего не понятно. Отвали.

      – Понятно. Отваливаю.

      Мизинец отдал воинское приветствие и поскакал вокруг хижины, распевая на ходу.

      – Шиза вуман! Оё-ё-ёй. Шиза вуман.

      В хижине было сухо и светло. Средний сидел на белом и теплом песке. Это был высокий и худой мальчик с острыми лопатками и вздутым рахитичным животом. В ногах он держал толстостенную медную ступку и увлеченно шуровал внутри ступки тяжелым пестиком.

      – Средний. – позвал Большой.

      – Не снимай. – сказал Средний. Он не поднял головы и не прекратил своего занятия.

      – Я блог записываю. Для наших подписчиков.

      – Круто. – отозвался Средний.

      – Круто. Чего делаешь?

      – Не видишь?

      – Средний. Давай, не средничай. Ребята хотят знать, чем ты занимаешься.

      – Серьезно?

      – А то.

      – Ладно. – Средний встал и показал ступку и пестик.

      – Это ступка. Это пестик. А вот это ступка. А вот это пестик.

      –Понятно. Еще скажешь чего-нибудь?

      – Чего-нибудь? Без шуток?

      – Конечно.

      – Тогда с тебя крупный план.

      – Как скажешь.

      Средний встал и подошел почти вплотную к Большому.

      – Нормально? – спросил Средний.

      – Нет, но да.

      – Значит вот чего. – на мгновение Средний задумался. – Я здесь думал…Ваканды не существует.

      – Ладно тебе, Средний.

      – Серьезно. Ваканда-нет.

      – Ваканда-да. Как ты можешь так говорить. Ты же первый из нас нашел вибраниум.

      – Это Указательный. Я просто сделал на основе вибраниума протонный бластер.

      – Вот. И после этого…

      – Это не наша Ваканда. Белые ее придумали. Они дурят нас, Большой.

      – Зачем им это.

      – Чтобы мы верили, а они знали.

      – А бластер?

      – Водяной пистолетик. Я его починил.

      – Не может быть.

      – Сам не верю.

      – И король Чака?

      – Разве может нормальный черный бегать в латексе.

      – Почему нет.

      – Белые делают из латекса презервативы.

      –То есть король Чака…– Большой по-настоящему расстроился. – Ты стреляешь мне прямо в сердце. Он наша гордость.

      – Бесплодная гордость, ненужная честь.

      – О-о. Ты крут.

      – Это не я, хотя нет. Я. – Средний разомкнул свои толстые черные губы.

      – Здорово. – недовольно бросил Большой. – Я не мешаю. Каждый может жить