Свет внутри нас. Зара Нэльсон

мал, и Кайла, она просила нас, чтобы мы не заставляли её делать бессмысленные операции и процедуры. Она просто хотела насладиться…последним временем – Джози не выдержала и разревелась. Информация не укладывалась в моей голове.

      – Я всё равно никогда не пойму того, почему вы не использовали все шансы – я покачала головой и вскочила с дивана, не попрощавшись. Да я безумно зла, чёрт возьми. Кайла болела раком, и мне об не сказала ни слова.

      Дождь усилился. Я промокла насквозь. Как она могла? Это просто блеск! Она даже не попыталась бороться! Шанс был! Она ведь так любила жизнь, и в такой момент так легко смогла от неё отказаться.

      Я и сама не ощутила, как оказалась дома. Папа был на вечерней смене, так что придётся мне оставаться наедине со своими мыслями, а это большее из зол. Завариваю себе чай. Вижу записку от отца, где он просит меня, чтобы я поела. Только вот уже двое суток мне не лезет в рот и не крошки. Я совершенно не могу даже, и думать о еде. Чай и кофе я бью для того, чтобы совсем не свалиться с ног. Зайдя в комнату, я почувствовала резкую боль в груди, увидев на комоде нашу фотографию с Кайлой. Я прижала её к груди и заревела навзрыд.

      – Месси, не плачь! – голос окутывает всю комнату, и повторяется несколько разом эхом. Это голос Кайлы, но он как-то звучит по-другому. Меня бросает в дрожь.

      – Кайла?– меня охватила паника. Как я могу услышать её? Она ведь мертва. Если бы она мне приснилась, то тогда я могла бы её услышать. Но я ведь сейчас не сплю. Или сплю? Я думаю, что мне просто послышалось. Надеюсь на это. Но вдруг я слышу её смех, звонкий и смешной. Неужели её дух рядом со мной? Нет! Этого не может быть! Такого не бывает! Да и она не стала бы меня пугать, ведь она знает, что я жуткая трусиха. И сейчас я боюсь даже этого голоса. Смех продолжается, и я роняю чашку на пол. Я действительно его слышу! Что со мной происходит? Я сажусь на колени и закрываю уши руками.

      – Хватит! Пожалуйста! Хватит!– я истерично бьюсь об пол не переставая кричать и плакать одновременно. Замечаю, как распахивается дверь.

      – Месси!– папа врывается в комнату.

      – Па…– перед глазами всё плывет.

      Я теряю сознание.

      26 июня прошлого года.

      Голова болит так, будто меня ударили чем-то тяжёлым и к тому же будто я пила неделю, не отрываясь от бутылки. Голова ватная. Узнаю свою комнату. Уже хорошо. Главное чтобы не больничная койка. Терпеть не могу больницы. Смутно вспоминаю, что произошло. Окна зашторены, но солнечный свет всё же проникает в комнату. Приподнимаюсь, но вновь начинает кружиться голова. Решаю еще полежать. Вспоминаю дни с Кайлой. Уже не плачу. Чувствую пустоту. Если после смерти мамы во мне прорезалась рана, как дырка, размером, который затрагивает почти всю душу, то сейчас эта дыра поглотила меня полностью. Её невозможно залатать или исцелить. Я жутко устала. Столько лет я жила без мамы. Без её голоса и объятий, без её блинов на завтрак. Без неё. Я нашла в себе силы жить дальше, только ради папы. Эта жизнь меня вовсе перестала интересовать. Но потом появилась Кайла. Она буквально была моим лучом надежды и осветила мою сломленную