Гарпия в Академии. Маргарита Блинова

практикуму.

      Я хлопнула в ладоши, а когда развела руки, то во все стороны рванулся рой разноцветных бабочек. Показуха в чистом виде, но захотелось произвести нужный мне эффект.

      Студенты восхищенно таращились, подставляя руки или указательные пальцы, на которые охотно садились магически сотворенные насекомые.

      – В период с четвертого по пятый век на материке происходит смена культурных приоритетов, – четко произнесла я. – Значительная часть книг перестает копироваться и распространяться. Их убирают из школьных программ и заменяют новыми.

      Очередной хлопок, и над крыльями бабочек загорелись разноцветные надписи.

      – Вот список книжных утрат. Найти и ознакомиться. – И так как все продолжали зачарованно таращиться на крылатые создания магии, пришлось подстегнуть: – Чего замерли! У вас двадцать минут на поиски. Встали и рысью поскакали за материалом!

      Студенты, уже знакомые с моими методами преподавания, вскочили со своих мест и рванулись к выходу, а кое-кто посмышленее сразу воспользовался порталом.

      Я стояла в дверях с благодушной улыбкой сытого крокодила, поджидая, когда к выходу подойдет последний студент моей маленькой группы.

      – Стоять! – потребовала я, заслоняя крылом прямоугольник выхода.

      Высокая фигура в черном балахоне отдернула руку в черной перчатке и отступила назад.

      – Гусеничка ты наша, когда планируешь завершить окукливание?

      – Простите? – Голос ледяного демона был похож на хруст свежего снега под ботинками.

      – Балахон, говорю, когда снимешь?

      Холод, окружающий его фигуру невидимым коконом, стал более ощутимым. Словно крепостные стены вокруг замка.

      – Госпожа Браун, это невозможно.

      Меня так и подмывало взлететь и смахнуть с лица юноши проклятый капюшон, а потом еще и подзатыльник для острастки дать, но я проявила положенное преподавателю терпение.

      Как мне стало известно из личного дела этого любителя балахонов, Камаль родился полукровкой. Его мать – обыкновенная девушка из деревни, с которой по молодости зажег кто-то из демонов. В принципе, ничего такого, из-за чего можно падать в обморок, но Камаль почему-то так не считал.

      – Послушай-ка старую опытную гарпию, дружок. В мире существует множество невероятно злобных существ, ненавидящих всех, кто хоть чем-то отличается от них, – произнесла я с нажимом, вкладывая в каждое слово внутреннюю силу. – Я могла бы одеваться и вести себя так, как того требует общество, говорить то, что хотят услышать другие. Но предпочитаю оставаться собой. Знаешь, как это называется? Смелость. Смелость быть собой.

      – Вы не понимаете, – глухо отозвался демон.

      – Ах, ну да! Ты ведь единственный подросток в мире, которого не понимают. Кто чувствует себя одиноким. Исключительным. Не вписывающимся в существующие рамки, – с издевкой протараторила я и глянула на мальчишку с вызовом. – А может, ты просто трус.

      Демон хотел возразить, но я не