Книга Дины. Хербьёрг Вассму

свете лампы раковинка почти не переливалась. Зато днем, у окна, она сверкала на ладони у Дины, словно маленькая звездочка. Прозрачная и светлая.

      Пуговка с небесного плаща Ертрюд, брошенная ею Дине на землю!

      Что толку тосковать по Ертрюд? Нельзя тосковать по тому, кто ушел отсюда по твоей же вине.

      Никто не говорил Дине, что это она привела в действие устройство на чане. Но все это знали. В том числе и ленсман. Он сидел в курительной комнате, словно сошел с одного из старинных портретов, что висели в доме. Большой, грузный, насупленный. Лицо у него было непроницаемое. Он не разговаривал с Диной. Не видел ее.

      Дину поселили у одного из арендаторов по соседству. Усадьба называлась Хелле. Детей у арендатора было много, зато всего остального не хватало. Там были рады принять ребенка, за которого платили деньги.

      А ленсман платил щедро. Деньгами, мукой, освобождением от некоторых повинностей.

      Надеялись, что там Дина снова научится говорить. Что ей пойдет на пользу общество других детей. А главное, она не будет каждый божий день напоминать ленсману о страшном конце бедной Ертрюд.

      Обитатели Хелле один за другим пытались сблизиться с Диной. Но она жила в чужом мире.

      Она относилась к ним как к березам перед домом или как к овцам, что паслись поблизости. Они были всего лишь частицей окружавшей ее невеселой природы. Не больше.

      В конце концов от Дины все отступились и занялись своими делами. Она вошла в их будни как домашнее животное, которое требовало определенного ухода, а во всем остальном предоставлено самому себе.

      Дина не стремилась сблизиться с ними и пресекала любую попытку подружиться с ней. Если к ней обращались, она не отвечала.

      Когда ей исполнилось десять, пастор имел беседу с ленсманом. Он призвал ленсмана забрать дочь домой, дабы она жила в условиях, подобающих ее положению. Ей следует дать приличное воспитание, она должна приобрести необходимые навыки – так считал пастор.

      Ленсман опустил голову и буркнул, что уже думал об этом.

      И Дину, опять же на санях, привезли обратно домой. По-прежнему немую, но немного округлившуюся. Одета она была чисто и аккуратно.

      К Дине пригласили домашнего учителя. Звали его господин Лорк, о кончине Ертрюд он не знал ничего.

      Господин Лорк прервал занятия музыкой в Христиании, чтобы навестить на севере своего умиравшего отца. Когда же отец умер, денег на возвращение в столицу у господина Лорка не осталось.

      Он учил Дину считать и писать.

      Учебником Дине служила Библия с витиеватыми буквами, которая принадлежала Ертрюд. Палец Дины скользил по строчкам, словно крысолов, увлекающий за собой буквы.

      Господин Лорк привез с собой старую виолончель, завернутую в потертый плед. Надежные руки вынесли виолончель на берег, словно большого ребенка.

      Господин Лорк тут же настроил виолончель и сыграл без нот несколько простых псалмов.

      Дома были одни служанки. Потом они рассказывали всем, кто был готов слушать, подробности этой сцены.

      Не